Но главную озабоченность вызывала динамика американо-советских отношений. Статья могла повредить их развитию, а это с полным правом можно отнести к вопросам национальной безопасности.
Позднее сотрудник Белого дома сообщил нам: «Обсуждение было проведено на самом высоком уровне, насколько позволяет сделать это мое служебное положение. Брэдли следует поговорить с адмиралом Пойндекстером».
Пелтон был одним из наиболее информированных лиц, когда-либо имевшихся у русских. Он выдал не только «Айви беллз», но и другие исключительно важные операции по сбору разведывательной информации. В АНБ он имел доступ ко всей информации, касающейся операций разведывательных служб США со средствами связи Советского Союза. В течение ряда лет Пелтон передавал русским информацию во время встреч с ними в Европе. Мы хотели рассказать своим читателям, что именно он выдал. В статье также показывалось, насколько просто было прийти в советское посольство и выдать американские секреты.
Однако редакторы «Вашингтон пост» колебались. Тогда Брэдли сказал, что он позвонит Пойндекстеру[29].
В середине марта ответственный сотрудник ФБР информировал нас о том, что министерство юстиции почти проиграло битву за привлечение Пелтона к ответственности в связи с опасением расшифровки важных государственных секретов.
Мы спросили, а теперь газета может напечатать статью о том, что Советам уже известно? На что сотрудник ответил, что все-таки следует считаться с атмосферой, которая окружает разведывательные операции. Любая информация о методах получения секретных данных повышает осторожность и бдительность другой стороны. Как известно, успехи в разведке часто достигаются тогда, когда другая сторона допускает ошибку, что-то просматривает, не проверяет. А привлекать внимание контрразведки не хотелось бы. «Впрочем, я мог бы переговорить с министром юстиции», — предложил он.
— В этом нет необходимости, — ответил Брэдли, хотя Миз был единственным руководителем ведомства, с которым мы не консультировались.
В пятницу 21 марта я встретил Кейси на большом приеме, который устраивал издатель газеты «Нью-Йорк тайме» Артур Оке Сульцбергер. Прием подходил к концу, число людей, собравшихся в вашингтонском «Международном клубе», уменьшилось. Кейси беседовал с репортером из «Нью-Йорк тайме», помешивая свой напиток. Я подошел и спросил, могу ли я пожать ему руку.
— Я только что говорил, — сказал Кейси, обняв меня за плечи, — вы организовали прекрасную вечеринку.
Все, кто был близко от нас, удивились, и я тоже. Потом я понял, что Кейси, видимо, принял меня за Сульцбергера, и сказал, что я из «Вашингтон пост».
Кейси внимательно посмотрел на меня. «Вот так штука», — сказал он, улыбаясь. Осмотревшись по сторонам, он нашел Сульцбергера и подошел к нему. Очевидно, для того чтобы показать мне, что он понял свою ошибку, Кейси заговорил о моей книге. Ему было известно, что я работаю над книгой о ЦРУ и о нем. В течение последнего времени мы говорили с ним об этом неоднократно. Он спросил, будут ли книгу просматривать, чтобы удостовериться в том, что я не раскрыл каких-либо секретов. Я ответил, что приму к сведению любые идеи о том, как это можно было бы сделать. Однако сомневаюсь, что это поможет.
— Продолжайте работу и критикуйте меня, если вам это нравится, — сказал он. — Это — ваша книга.
Вскоре мы оказались одни, и я спросил Кейси, почему генерал Одом и другие создают нам такие трудности с публикацией статьи о том, что Пелтон выдал операцию «Айви беллз» русским.
— Если вы опубликуете это, — сказал Кейси, держа стакан в обеих руках, — может создаться определенное общественное мнение, с которым мы можем не справиться. Я попросил Билла Одома заняться этим делом. Он знает о нем больше меня.
Кейси не пояснил, имел ли он при этом в виду факт прослушивания кабелей или саму операцию, проводившуюся с подводных лодок вблизи побережья Советского Союза. Может быть, он подразумевал и то, и другое.
На другой день я рассказал Брэдли об утверждении Кейси, что все дело в «общественном мнении». Брэдли ответил, что сейчас его просто угнетает сознание того, что мы все еще не можем решить вопрос о статье. Вечером в тот же день я написал Брэдли письмо, в котором сказал, что считаю прекращение наших расследований серьезной ошибкой и что мы должны как-то распутать этот узел.
Брэдли пригласил меня на обед. В течение нескольких последних лет он неоднократно задавал мне один и тот же вопрос: «Неужели ЦРУ бесконтрольно?» Что я ему мог ответить? Многие, в том числе и сотрудники разведки и лица, использующие разведывательную информацию, испытывают по этому поводу определенное беспокойство, особенно в отношении Кейси. Они считают, что США своими тайными операциями, секретным сбором разведывательной информации часто вмешиваются не в свои дела. Некоторые даже считают, что США ведут настоящую разведывательную войну против Советского Союза. Все эти так называемые пассивные методы сбора разведывательной информации: «жучки» — тут, спутники — там, системы подслушивания по всему миру, подводные лодки в территориальных водах — рождают довольно неприглядную картину. Соединенные Штаты обогнали русских в технологической области, а значит, и в тайных операциях.
29
Через два дня Кейси и директор ФБР Уэбстер пришли в кабинет Брэдли, чтобы выразить свою озабоченность по поводу намерений корреспондента Белого дома Лoy Кэннона и моего опубликовать на следующий день статью о полученном Кейси документе сандинистов, в котором раскрывались их планы воздействия на конгресс США, чтобы воспрепятствовать выделению 100 миллионов долларов для «контрас», в чем было заинтересовано ЦРУ. По мнению Кейси и Уэбстера, публикация статьи может поставить под угрозу безопасность источника. Но по тому варианту документа, которым мы располагали, источник его получения определить было нельзя, и статью мы напечатали. — Прим. авт.