Пойндекстер сказал, что администрация намерена сообщить общественности об иранской инициативе, так как «слишком много всяких спекуляций и утечек не всегда достоверной информации». Он добавил, что иранская инициатива — «это, по существу, разведывательная операция» и поэтому Кейси, а не он будет информировать о ней конгресс.
В тот день Кейси отбыл в Центральную Америку. Полезно покинуть пределы своей страны, когда от тебя ожидают разъяснений. Однако Кейси не хотел упускать из поля зрения войну «контрас». Он получил от конгресса «лицензию». Разрешение конгресса на выделение 100 миллионов долларов для оказания помощи «контрас» действовало в течение месяца. 70 из этих 100 миллионов предназначались ЦРУ. Это почти в три раза больше тех сумм, которые когда-либо ранее выделялись конгрессом.
Но Гейтс разыскал Кейси и по телефону настоятельно рекомендовал ему возвратиться домой, чтобы в конце недели дать показания в комитетах конгресса по разведке. На следующий день по закрытой линии связи Кейси позвонил советник президента по национальной безопасности. ЦРУ записало этот разговор как оперативное сообщение.
— Я думаю о слушаниях в пятницу и о координации наших действий, — сказал Пойндекстер. — Если вы вернетесь в четверг, мы могли бы встретиться. Я думаю, это было бы полезно, поскольку мы могли бы подготовить к пятнице продуманные заявления и попытаться предугадать какие-то вопросы.
— Вы собираетесь пригласить на заседание народ из министерства обороны и госдепартамента? — спросил Кейси.
— Мне бы хотелось прежде всего провести некоторое время наедине с вами, — ответил Пойндекстер. Он добавил, что Миз горит желанием оказать помощь и хотел бы присутствовать по крайней мере на одной из встреч.
— Назначайте удобное для вас время. Мне подойдет любой вариант, — ответил Кейси.
Все это привело к значительному ухудшению отношений между Кейси и Шульцем. Государственный секретарь выступил по телевидению и высказал свое несогласие с поставками оружия Ирану. Он заявил, что Пойндекстер был «главным двигателем» этой операции. На вопрос о том, высказывается ли в данном случае Шульц от имени администрации, последний дал отрицательный ответ.
Шульцу стало ясно: директор центральной разведки проводил собственный альтернативный внешнеполитический курс, и не только в отношении Ирана. Его влияние было слишком велико. Прежде всего, он направил своих аналитиков и других ответственных лиц ЦРУ на сбор информации о том, что происходит в столице. Далее, аппарат ЦРУ использовался директором центральной разведки в качестве службы политического планирования, а затем и в качестве исполнительного органа, действующего не только через своих работников, но и через Белый дом. Лучшей иллюстрацией этого было бесстыдное проталкивание Кейси в прошлом году первой иранской записки Грэхема Фуллера через все инстанции Вашингтона. Государственный департамент и министерство обороны не поддержали идей, выдвинутых в этом документе. Тогда Кейси нашел своих сторонников в Белом доме.
Шульц также знал, что в течение многих лет Кейси саботировал соглашения по контролю над вооружением. Директор центральной разведки находил поддержку у сторонников жесткого курса, помощника министра обороны Ричарда Перла. Шульцу было ясно, что разведывательные службы направляли бесконечное число сообщений, которые умело подрывали доверие к переговорам о контроле над вооружениями. Играя на антипатиях президента, Кейси доказывал, что переговоры о контроле над вооружениями являются просто-напросто еще одной уловкой Советского Союза, который строит свою позицию на основе двух соображений: во-первых, Советский Союз хорошо знает, какое новое оружие он может создать, и, во-вторых, он понимает, что разрабатываемые США новые виды оружия будут для него наиболее опасны. Нередко вопросы прорабатывались в СССР вплоть до типа стабилизаторов, которые будут через шесть лет устанавливаться на их ракетах. Конечно, это было логично. Все участвовавшие в переговорах страны, в том числе и США, делали подобные расчеты. Однако свои «данные» Кейси использовал для доказательства того, что СССР не имеет серьезных целей и просто манипулирует переговорами.
По мнению Шульца, Кейси внес в Белый дом большую долю неуверенности по вопросу о контроле над вооружениями. Возможно, директор центральной разведки стал превышать свои полномочия, пользуясь тем, что в его ведомстве было слитттком много денег. Десять лет назад директор центральной разведки принимал участие в принятии решений о спутниковом оружии стоимостью в миллиарды долларов. Он устанавливал приоритет, контролировал аналитический процесс и подготовку оценок, тайные операции и контрразведку. При активности, которой обладал Кейси, директор центральной разведки стал играть политическую роль. Шульц считал, что такие обязанности для одного человека, очевидно, слишком обременительны и их следует разделить.