Из всей огромной массы петиций, ходатайств и прошений, поданных адвокатами за последний месяц, обращение к губернатору Техаса было самой бесполезной тратой бумаги. За минувший год губернатор дважды отклонил решения о смягчении наказания, вынесенные назначенными им же членами бюро, и разрешил приведение смертного приговора в исполнение. Он обожал такие приговоры, особенно в период выборов, когда ему требовались голоса избирателей. Одна из его предвыборных кампаний проходила под лозунгом «Суровое техасское правосудие» и включала обещание очистить тюрьмы от всех заключенных, ожидавших смертной казни. И речь шла вовсе не об условно-досрочном освобождении.
Поездка от Слоуна до тюремного блока Полански неподалеку от Ливингстона, штат Техас, занимала около трех часов. По узкому — всего две полосы — шоссе Робби ездил туда сотни раз. Несколько лет назад, когда там содержались три его клиента — Донти Драмм, Ламар Биллапс и Коул Тейлор, — его часто штрафовали на ней за превышение скорости. Провинциальные водители и встречные машины, с которыми он несколько раз едва не столкнулся, увлекшись разговором по телефону, заставили его проявлять осторожность. Он купил большой и тяжелый фургон, и в специализированной мастерской его начинили телефонами, телевизорами и прочими техническими устройствами, постелили шикарный ковер, установили удобные вращающиеся кресла, обитые дорогой кожей, с откидными спинками и диван, где Робби мог бы подремать, если устанет. Еще там обустроили бар, если ему захочется выпить. Водителем стал Аарон Рей. Помощница Бонни обычно сидела впереди, рядом с водителем, и была готова включиться в работу, стоило мистеру Флэку кашлянуть. Поездки в тюрьму стали комфортными и позволяли не терять время, поскольку по дороге туда и обратно Робби мог разговаривать по телефону, работать на ноутбуке и читать материалы в своем передвижном офисе.
Его кресло размещалось за местом водителя. Рядом располагалась Марта Хендлер, а впереди сидели Аарон и Бонни. Они выехали из Слоуна в 8.30 и вскоре оказались посреди холмов Восточного Техаса.
Пятым членом команды была новенькая — доктор Кристина Гинце, или просто Кристи, как ее звали сотрудники адвокатской конторы, где было не принято кичиться званиями и все обращались друг к другу просто по имени. Чтобы спасти Донти, Робби не жалел денег. Кристи была психиатром, она обследовала заключенных, условия их содержания и написала книгу, в которой доказывала: одиночное заключение — одна из самых жестоких форм пыток. За десять тысяч долларов Кристи должна была встретиться с Донти, побеседовать с ним и подготовить — причем очень быстро! — отчет, в котором следовало описать ухудшение его психического состояния и заявить, что: 1) восемь лет одиночного заключения свели его с ума; 2) такое заключение представляет собой жестокое и несправедливое наказание.
В 1986 году Верховный суд США прекратил казни душевнобольных. Робби возлагал последние надежды на то, что ему удастся представить Робби сумасшедшим, утратившим всякую связь с реальностью и не понимавшим, что происходит.
Впрочем, на успех никто особенно не рассчитывал. Кристи Гинце было тридцать два года, и у нее не было опыта выступлений в качестве эксперта в суде. Но Робби это не смущало. Он рассчитывал, что ее выступление в суде по вопросу о вменяемости Донти состоится только через несколько месяцев, если им удастся отсрочить казнь под этим предлогом. Кристи сидела на диване, обложившись бумагами и погрузившись в работу, как и все остальные.
Дождавшись, когда Робби закончит переговоры по телефону, Марта задала вопрос:
— Мы можем поговорить? — Это была ее обычная фраза, когда она хотела что-нибудь спросить.
— Конечно, — кивнул он.
Она нажала кнопку записи на одном из своих многочисленных магнитофонов и подвинула его ближе к нему.
— Это касается оплаты. Тебя назначил представлять интересы Донти судья, поскольку у Донти не было денег нанять адвоката…
— Да, в Техасе практически отсутствует система государственных защитников, — прервал он ее. За месяцы работы с Робби Марта привыкла, что он никогда не давал ей закончить фразы. — Поэтому местный судья, — продолжил он, — назначает адвокатом кого-нибудь из приятелей или какого-нибудь болвана, если за дело никто не хочет браться. Что до меня, то я сам отправился к судье и напросился на защиту. Судья была просто счастлива — никто из городских адвокатов не хотел иметь с ним ничего общего.
— Но Драммы не так уж и бедны. Они оба…