***
Все катится к чертям еще до начала первого урока.
Мы с Трейси и Стефани сидим рядом в кабинете английского. Входят Роберт и Холли.
— Роуз! Скоро прослушивание! Ты готова? — она перекрикивает очень громкие разговоры наших одноклассников.
Я решительно мотаю головой, чтобы дать ей понять – нет, вообще-то, не готова. Я настолько не готова, что это даже не смешно. Я могу подпевать «Моисею» снова и снова, но Патти Гриффин уж точно не ценится в театре мюзикла. Я не выбрала шестнадцать тактов из своей любимой популярной мелодии и не посмотрела видео, которое опубликовал театральный педагог, чтобы все могли ознакомиться с базовыми танцевальными движениями перед прослушиванием.
Короче, я все откладываю подготовку. Похоже, мой план – просто появиться и надеяться на свое вдохновение.
Не лучший способ достижения целей.
Пока Холли что-то болтает о том, как она абсолютно уверена, что у меня прекрасно получится, входят Мэтт и Майк. Майк прыгает на первое попавшееся свободное место, делая все возможное, чтобы не смотреть на Стеф, а Мэтт замирает, когда видит Холли. Роберт замечает, что Мэтт видит Холли, быстро тянется через свою парту, берет ее за руку и мягко тянет к себе. Холли, не имеющая понятия о том, что происходит, начинает объяснять Роберту, что они должны поработать со мной после школы, чтобы я смогла «реально зажечь» на прослушивании. Роберт кивает и вместе с тем осторожно усаживает ее рядом с собой, подальше от Мэтта, который так и смотрит на нее, будто хочет ее съесть.
— Кто это? — спрашивает Трейси.
— Это Холли, девушка Роберта.
Трейси открывает рот, даже не стараясь скрыть свой шок.
— Издеваешься? Откуда она взялась?
— Переехала из Лос-Анджелеса. Ее папа – киноактер, который преподает в Йеле. Они с Робертом познакомились на летнем шоу. Она милая, — ворчу я.
— Ну, похоже, ты свой шанс упустила,— поддразнивает меня Трейси, намекая на то, что Роберт с шестого класса на регулярной основе предлагал мне встречаться. — Завидуешь?
Я завидую, но не в том смысле, который она имеет в виду.
У Холли идеальные волосы, идеальная кожа, идеальное лицо и идеальное тело. Сдается мне, она совсем не ненавидит зеркала. И сдается мне, что она вообще никоим образом не задумывается о зеркалах. Наверно, это совсем другая жизнь, если ты выглядишь, как Холли Тейлор. Или как Стефани Трейнер.
Практически одновременно раздаются вибрации и позвякивания множества сотовых, когда все достают их из сумок и рюкзаков, чтобы перевести в беззвучный режим – мы должны оставлять телефоны в шкафчиках на весь день. Мэтт, до сих пор стоящий в передней части класса, умудряется оторвать взгляд от Холли, чтобы проверить свой телефон. Когда он поднимает глаза, на его лице возникает странное выражение. Он поворачивается к Трейси со смущенной физиономией.
Когда в восьмом классе они впервые появились вместе, Мэтт смотрел на нее с обожанием. А потом, в прошлом году, он смотрел на нее так, будто она паразит, от которого он не может избавиться. После их расставания он вообще перестал на нее смотреть. Теперь он уставился на нее, словно должен что-то сказать, но не знает, каким образом.
Что-то в выражении его лица заставляет меня очень-очень сильно переживать за Трейси. Он ни за что вдруг не почувствует себя виноватым из-за событий прошлого года. Происходит нечто другое – нечто, готовое бурно развиться.
Да, фантастический потенциал для первого учебного дня.
Кристин – уже одетая для чирлидерской тренировки, с паникой в глазах и бешено качающимся «конским хвостом» – мчится к Трейси и кладет на парту свой iPhone.
— Просто подумала, что ты должна это знать, — говорит она, а ее взгляд бегает по классу, останавливаясь на всех, кто смотрит в телефоны. Если бы я точно не знала, я бы сказала, что Кристин неловко из-за того, что она показывает Трейси.
Мэтт опускает голову и занимает место в конце класса, а меня начинает подташнивать. Трейси смотрит в телефон Кристин и замирает.
Я смотрю через ее плечо и вижу фото на странице Facebook. На фото список имен, написанных на двери туалетной кабинки, а сверху стоит сегодняшняя дата. Под датой слова: «Топ-10 шлюх Юнион Хай» и 10 имен. Трейси, у которой за всю жизнь был один парень – парень, который сейчас сидит в конце класса и не может посмотреть ей в глаза – под номером 1.
Беру телефон и проматываю вверх, чтобы посмотреть, чья это страница. Она принадлежит YouTube-шпиону, который выложил унизительный танец Трейси и Кристин после встречи выпускников в прошлом году, но он еще и снял то, что в тот момент я считала одним из похвальнейших моментов моей жизни: как я набросилась на Регину на беговом отборе.
YouTube-шпион должен быть девочкой, потому что под фото есть подпись: «3 этаж, 2 кабинка женского туалета». А может, это парень, который наловчился хитрым путем проникать в женский туалет, что само по себе противно.
Есть некая ирония в том, что YouTube-шпиону нужна страница на Facebook. Похоже, не все социальные сети созданы равными. А еще меня восхищает, что кто-то успел написать список на туалетной кабинке, который уже сфотографировали и выложили на Facebook. Учебный год еще даже не начался.
— Ты же придешь на отбор сегодня, да? — обеспокоенно шепчет Кристин. Трейси не может оторвать взгляд от телефона. — Ты нам, правда, нужна. — Трейси по-прежнему не отвечает, и Кристин вздыхает. — Это всего лишь список шлюх. Это ничего не значит.
Трейси поворачивается ко мне с чуть раскрытым ртом. Потом она говорит:
— Кристин, если это ничего не значит, зачем ты мне его показала?
Кристин занимает оборонительную позицию:
— Как я и сказала. Просто подумала, что ты должна знать.
— Это было супер мило с твоей стороны. Лена тоже думает, что я должна это знать?
Кристин кажется виноватой, когда выхватывает свой телефон, круто разворачивается и драматично падает на свободный стул.
— Трейс, просто приди сегодня, ладно? Ты нам нужна. Ты лучше всех танцуешь.
Трейси медленно оборачивается на стуле, глядя на Мэтта своим самым испепеляющим взглядом. Он кажется по-настоящему огорченным, что меня удивляет. Она садится прямо и собирается мне что-то сказать, когда раздается звонок и быстрым шагом входит знаменитый красавчик мистер Кэмбер.
Каждый год как минимум две–три девочки, а иногда и мальчик, попадают в неприятную ситуацию из-за того, что пишут Кэмберу любовные письма в День Святого Валентина. Теперь это уже практически традиция «Юнион Хай». Я слышала, что в прошлом году он получил три письма, включая одно поддельное, которое кто–то написал от имени мисс Масо – всем бы хотелось, чтобы Кэмбер ее куда-нибудь пригласил, потому что они оба очень хорошо выглядят и были бы отличной парой.
Чтобы сохранять дистанцию, Кэмбер обычно жесткий и бескомпромиссный, не тратит ни секунды на болтовню или дружеское общение. С нами он переходит прямо к делу – никаких приветственных речей, никаких «это должен быть отличный год, ребята», ничего. Пока пишет на доске свое имя, он начинает говорить:
— Если вы забыли убрать телефон в свой шкафчик, отдайте мне его сейчас или я оставлю вас после уроков в ту же секунду, когда он зазвонит. Я имею в виду именно это – в ту же секунду, когда он зазвонит.
Когда Кэмбер отворачивается, чтобы убрать со стола стопку учебников, ко мне поворачивается Трейси с широко раскрытыми глазами. Я еле слышно шепчу:
— Ты в порядке? — Она отвечает так же:
— А ты? — Я реагирую на это своим самым смущенным выражением лица. Она отвечает мне тем же. Потом она указывает на себя и поднимает один палец, указывает на меня и поднимает два пальца.
В первую секунду я не представляю, что она хочет этим сказать. И вдруг, в один миг душераздирающей ясности, я понимаю.