Ощущения вернулись не сразу... Сначала – дыхание... Потом – его руки, она же их чувствует! Что–то внутри сжалось, так больно, в районе солнечного сплетения, и в животе, ниже. Страх. Дрожь пошла по всему телу.
– Открой глаза, Сара. – голос абсолютно реальный! И такой властный!
Нет, нет–нет–нет–нет... Только не открывай глаза! И она тут же открыла их. Он, Король Гоблинов, склонился над ней. Его свирепый взгляд пригвоздил ее, руки в кожаных перчатках все еще на ее теле. Ярость на его лице.
– Откуда ты знаешь мое имя, Сара? – он говорил сквозь сжатые зубы, как видно сдерживая себя ценой огромных усилий.
Реальность обрушилась на Сару самым худшим кошмаром. Шок, стыд, беспредельная уязвимость и животный страх – все в одном этом мгновении. Отчаянным рывком она отпрянула к изголовью кровати, сбрасывая с себя его руки, холодными скрюченными пальцами цепляясь за одеяло в попытке прикрыть себя. Ее взгляд ни на долю секунды не оторвался от его лица.
В комнате становись светлее, близился рассвет. Джарет глубоко вздохнул, поднялся и отошел к окну, встав к ней спиной и сложив руки на груди. Теперь Сара видела лишь его силуэт на фоне окна. Он явно давал ей время придти в себя, оставаясь в поле ее зрения, но не вторгаясь больше в ее личное пространство даже взглядом.
Девушка закрыла лицо руками. Как она могла сделать такое?
– Это я Вас в–вызвала? – она и сама уже знала ответ на вопрос, слезы застыли где–то позади глаз, готовые в любой момент вырваться наружу.
– Мое имя несет в себе магию, его знают очень немногие, лично я точно тебе его не говорил, – он не сдвинулся с места и не повернулся к ней, его голос звучал теперь спокойнее, отстраненнее.
– Так кому же мы обязаны такой услугой, Сара? – он произносил ее имя как–то по–особенному, от чего у нее мурашки побежали по спине.
– Надо сказать, я знаю кому, но хочу услышать это от тебя.
Наверное, действительно нет смысла скрывать. Но она молчала.
– Говори, Сара, я приказываю.
К горлу подступил комок, она сглотнула, плотнее прижала к себе одеяло, – Хоггл сказал мне. Я же не знала...
– Конечно же, не знала! – резко оборвал ее Король Гоблинов, – Как это в твоем стиле, Сара, – невежественное, грубое, вульгарное вмешательство в сферы, которых ты не только не понимаешь, но и не сможешь постичь за целую смертную жизнь! – его ярость прорывалась наружу, он уже практически орал. И тут вдруг он повернулся к ней, его лицо снова спокойное, глаза насмешливые.
– Обещаю, на этот раз Хоггл получит по заслугам, и даже больше, – улыбка обнажила его хищные зубы. Он подошел ближе, опустившись на кровать на одно колено, теперь слишком близко к испуганной девушке.
– Ну а ты, Сара, осуществилось ли твое желание? То, о чем ты умоляла меня? – он ждет ответа, неотрывно глядя ей в глаза.
Сара почувствовала, что снова задыхается, ее лицо залилось краской стыда, в ушах зашумело, может, она потеряет сознание? Ну пожалуйста! Больше всего на свете ей сейчас хотелось бы провалиться сквозь землю! Куда угодно, сбежать от этого пронзительного взгляда, просочиться сквозь его тонкие пальцы, раствориться в собственных слезах...
– Простите меня... Это так ужасно... я, я... – она снова хотела сказать, что не знала, что делает, но вовремя осеклась. Сдерживать слезы стало невозможно, она закрыла лицо руками, подтянула колени к груди и разрыдалась.
Какое–то время Король Гоблинов молча ждал. Потом Сара почувствовала, как его рука сжала ее подбородок, принуждая ее поднять лицо и встретиться с ним взглядом. Ее заплаканное лицо не потеряло своей красоты – зеленые глаза приобрели еще большую яркость, губы припухли и выглядели еще чувственнее. Джарету стоило большого труда не забыть про все и не начать просто молча любоваться ею.
– Мы не закончили, я все еще жду ответа на свой вопрос, – его голос звучал холодно, лицо было непроницаемым.
Что он хочет? Какой еще ответ она должна ему дать?
– ...Я не понимаю... – она изо всех сил старалась смотреть куда угодно, только не ему в глаза. Ее лопатки прижаты к высокому изголовью кровати, голова запрокинута так, что затылок упирается в стену. Она и сама не заметила, как подняла руки и мягко обхватила пальцами твердую как камень руку Джарета на своем подбородке, как будто пытаясь смягчить его. Он заметил. Как только они наконец встретились взглядом, он убрал руку.