– Прими ее.
– А одежда?
Изумлению на его лице просто не было предела. Он уже беззвучно смеялся:
– Хорошо. Сними ее.
Глупо как–то получилось... Сара начала раздеваться, сначала верх – блузку и лифчик, потом низ – носки, джинсы, трусы. Для этого ей пришлось встать – она все еще никак не могла заставить себя сесть на шкуру голой задницей. Она взглянула на Джарета – тот сидел в расслабленной, задумчивой позе и смотрел на огонь. Глупо, глупо, глупо...
Она опустилась на колени, свела руки за спиной и широко развела колени. Он не сдвинулся с места, даже не повернулся в ее сторону. Да что же это такое?
Минуты шли, и ничего не происходило. Сара была на грани истерики, руки и ноги затекли, и как же она злилась на него! Что он себе позволяет?! Если он притащил ее сюда только чтобы игнорировать, она не позволит ему себя так унижать! Она резким движением свела колени, язвительные слова готовы сорваться с ее языка...
– Не смей! – его голос оглушил ее.
Она даже не видела, как он повернулся, ее взгляд не уловил вообще никакого движения, – но его руки были теперь на ее коленях, резко и с силой раздвигая их в прежнюю позицию.
– Ты будешь сидеть так столько, сколько я сочту нужным.
И ты не будешь перечить мне, даже в мыслях. Ты поняла?
Его сильные пальцы сжали ее нижнюю челюсть. Сара сглотнула и попыталась кивнуть. Ее сердце стучало где–то в ушах.
– Не двигайся. Малейшее движение может стоить тебе жизни...
Она посмотрела вниз и замерла – он снимал перчатку с правой руки.
Вторую перчатку он оставил на месте. У него была красивая, аристократичная ладонь с длинными изящными пальцами. Кожа на руке тонкая и бледная.
Он протянул руку и чуть коснулся кончиками пальцев внутренней поверхности ее бедра. Она задохнулась. Как будто от его пальцев шел искрящийся электрический ток, в смеси с чем–то еще, тягучим, сильным и болезненным. На коже, там где его пальцы коснулись ее, остался розовый след, постепенно темнеющий и превращающийся в багровый.
Он посмотрел ей в глаза, она не шевелилась, но он видел, что ее зрачки расширены, дыхание потеряло свой ритм, дрожь прорывалась наружу.
– Очень хорошо, девочка. – Он улыбнулся ей. – Теперь посмотрим, как далеко ты позволишь мне зайти.
...Она не знала, сколько часов прошло, как долго длилась пытка. Ее тело было покрыто багровыми пятнами. Она позволила ему все. Медленно, очень медленно, его пальцы побывали везде, снаружи и внутри нее. Только один раз она крепко зажмурилась, когда его рука приблизилась к ее глазам, и он сразу убрал руку.
Его взгляд был буквально прикован к ней, он пожирал ее глазами. Она изо всех сил старалась молчать, но когда крики все–таки вырывались из нее, его губы ласково, но властно, накрывали ее рот, поглощая все звуки. Его вторая рука в перчатке постоянно была на ее теле, как будто утешая ее – гладила ее волосы, руки, плечи, бедра, лаская ее между ног, расширяя, превращая боль в удовольствие.
Он остановился сам, когда на ней уже фактически не осталось белой кожи. Джарет снова целовал ее – страстно и глубоко. Она была уже где–то между мирами, в непонятном и непостижимом состоянии, ему пришлось ждать, пока она придет в себя.
Он как маленькую закутал ее в свой плащ, обхватил руками ее голову – обе его руки снова в перчатках.
– Сара. Сара, возвращайся! – он улыбался ей нежно, его глаза смеялись.
Взгляд девушки постепенно сфокусировался на Джарете, ее кожа пылала и болела, но прикосновение его магического плаща охлаждало и снимало боль.
– Спасибо...
Он усмехнулся:
– Ты себе просто не представляешь, что ты со мной делаешь!
В его голосе слышалось счастье – или ей показалось? Она улыбнулась ему, но тут же поморщилась – где–то на щеках были эти ожоги...
– Я хочу, чтобы ты сделала кое–что для меня, Сара. – его лицо снова серьезное, даже суровое.
– Все, что угодно. – она с вызовом посмотрела ему в глаза.
Он наклонил голову вбок, задумчиво глядя на нее, потом поднялся и протянул ей руку. Она приняла его руку и тоже встала на ноги. Он подошел к огромному камину – так близко, почти к самому огню.
Король Гоблинов в ожидании смотрел на девушку. Потом сказал:
– Верь мне, ты очнешься дома, целая и невредимая.
В этот момент понимание того, что он имел в виду, обрушилось на нее многотонной каменной глыбой. Ее глаза расширились, рот раскрылся – да он с ума сошел! Чертов псих!
Он приглашающе протянул к ней руку: