Джарет стоял в стороне, пока они фиксировали ее запястья и лодышки на столе с помощью металлических цепей и манжет. Ее руки были закреплены за головой, ноги разведены, но не слишком широко.
В руках одного из палачей появилась большая дымящаяся чаша, он обошел стол и встал у Сары за головой. Они обмакнули свои серые нечеловеческие руки в чашу – на них остался толстый слой густого прозрачного желтоватого масла – его то они и принялись втирать в кожу Сары. Тот, который стоял за ее головой, покрывал маслом ее лицо, волосы, шею, плечи и руки. Второй палач поливал ее ноги. Масло было теплым, пахло травами и болотом и быстро бесследно впитывалось, после чего кожу начинало слегка пощипывать.
Девушка лежала, боясь пошевелиться, в ее огромных глазах ужас – ее взгляд переходил с одного существа в плаще на другого, на их руки на ее теле – на ее коленях, плечах... Потом они синхронно зачерпнули еще масла и стали продвигаться дальше – тонкие костлявые пальцы коснулись ее груди, с нажимом втирая масло в кожу, еще две пары рук массировали ее бедра.
Сара задрожала, теплое масло странным образом холодило кожу, ее соски болезненно сжались, она вздрагивала снова и снова, когда длинные тонкие, невыносимо гладкие пальцы проводили по ним. Ужас поднимался у нее внутри, где–то из низа живота, застревая в горле комком, заставляя волосы на голове вставать дыбом.
Тонкие, но невероятно сильные руки приподняли ее, чтобы намазать спину, и снова опустили на жесткую деревянную поверхность. Теперь они втирали масло ей в живот. Она учащенно дышала, по телу как ток пробегали маленькие судороги. Страшные руки опускались все ниже...
Вдруг послышался звук шагов – Король Гоблинов подошел к столу. Палачи почтительно отступили.
Ах вот оно что! Девушка не могла сдержать сарказма – самые лакомые места он оставил для себя, значит? В каком–то смысле это стало облегчением для нее. Но Сара – хорошая актриса, лишь презрительная усмешка отразилась на ее лице. Правда, она моментально пропала, как только девушка увидела, что он делает.
Он снял перчатки и окунул обе руки в чашу с маслом, его рукава засучены по локти. Она вжалась в стол, она забыла как дышать...
– Так ты кричала, что никогда больше не опустишься передо мной на колени? – Сара вздрогнула, она это кричала? Папа и Карен это слышали? Господи!...
Его рука легла ей на низ живота. Она сжалась, застыла в ожидании боли, но ничего страшного не происходило – она чувствовала легкие электрические искорки, исходящие от его руки, но той боли не было. Он провел рукой, втирая масло.
Сара подняла глаза и встретилась с его сосредоточенным взглядом. Он склонился над ней. Пальцы его второй руки раскрыли ее и погрузились внутрь. Глубоко и больно. Она прикусила губу до крови, слезы навернулись на глаза.
– Но ты сделаешь это, и очень скоро – ты снова будешь стоять передо мной на коленях, и только передо мной, моя королева, – он буравил ее взглядом, его руки двигались, втирая масло, ни на секунду не останавливаясь.
Сара моргала, пытаясь прогнать с глаз непрошенные слезы, она не должна показывать ему своей слабости! Она усилием воли посылала в свой взгляд всю ненависть, какую только чувствовала к нему. О да, она ненавидит его всем сердцем!
Он широко улыбнулся, его руки чуть приподняли ее, и с новой порцией теплого масла он покрыл толстым слоем низ ее спины, вокруг и между ягодиц. Она шумно дышала. Пройдя еще несколько кругов руками по всему ее телу он, наконец, убедился, что вся она покрыта маслом.
Ее трясло, ее тело предательски отзывалось на каждое его прикосновение, она не выдержала его взгляда и закрыла глаза – как же она презирала себя за это, ей хотелось сквозь землю провалиться от стыда и бессилия. Она сходила с ума, желание переполняло ее, она подумала, как же давно он не был в ней, как давно она не чувствовала себя любимой им, как давно ее желания не находили выхода...