– Тогда на две. Я просто хочу, чтобы поцелуй получился запоминающимся. – Брэндон видел, что слуга колеблется. – Даю тебе слово джентльмена, что не сделаю ничего, что вызвало бы ее недовольство.
Брэндон приподнял часы так, чтобы они оказались на уровне глаз дворецкого, серебряная крышка блестела на свету.
– Что скажешь?
Гербертс сглотнул, не сводя взгляда с часов.
– Я не должен.
– Гербертс, обещаю не причинить ей вреда.
Гербертс посмотрел Брэндону прямо в глаза, словно желая заглянуть ему в душу. Затем кивнул и сказал:
– Высокая лестница.
– Да.
– А у меня так болит колено.
Брэндон уронил часы в протянутую ладонь дворецкого. Они исчезли в мгновение ока.
– Две минуты и ни секундой больше, – сказал Гербертс. Брэндон не стал ждать. Он помчался вверх по лестнице, морщась каждый раз, когда наступал на больную ногу. В рекордный срок он оказался на верхней площадке, но там ему открылся длинный коридор с немыслимым количеством дверей. Проклятие! Которая же из них...
– Вы идете? – Верена стояла у последней.
Брэндон приблизился к Верене. Она посмотрела в сторону лестницы. Наверняка Гербертс где-то рядом.
– Где Гер...
Сильные теплые пальцы сомкнулись на ее руках, и, прежде чем Верена успела сказать хоть слово, ее втащили в комнату. Брэндон закрыл дверь, повернул в замке ключ и прислонился к двери, скрестив руки на своей широкой груди.
У Верены перехватило дыхание. Брэндон еще не просох после дождя, рубашка липла к телу, подчеркивая каждую мышцу.
– Где... где мой дворецкий?
– Поднимается по лестнице, пока мы разговариваем. Времени у нас мало. – Оттолкнувшись от двери, он шагнул вперед. – Я хочу свой поцелуй.
– Подождите, пока не придет...
– Вы действительно хотите, чтобы ваши слуги это видели?
– Я вообще не хочу, чтобы кто-то это видел, – с жаром сказала она. – По правде говоря, я вообще не хочу, чтобы меня целовали.
– Тогда не надо было заключать пари.
– Я не хотела, но вы бросили мне вызов.
Он взял ее за руку и привлек к себе.
– Хватит разговоров.
– Но я еще не все ска...
Он коснулся губами ее шеи, его губы проложили горячую дорожку к ее левому уху, заставив Верену затрепетать.
– Вы все еще хотите что-то сказать? – пробормотал он. – После всех наших восхитительных разговоров? Боюсь, от такого напряжения у меня взорвутся мозги.
Верена попыталась справиться с горячей волной вожделения, грозившей ее захлестнуть.
– Но если у вас взорвутся мозги, они испачкают мой новый ковер.
Брэндон поднял голову и испытующе посмотрел на Верену, не снимая ладоней с ее талии.
– Вы очень жестоки! Вам это известно?
Она ответила ему точно таким же взглядом, уголки губ тронула непрошеная улыбка. У Брэндона перехватило дыхание. Внизу, в гостиной, при свете лампы, она показалась ему прекрасной – золотистые локоны, безупречная кожа, прямой нос, но здесь, держа ее в объятиях, он видел россыпь едва заметных веснушек на носу, чуть-чуть неровные нижние зубы. Но эти небольшие недостатки делали Верену еще привлекательнее.
– Ой! – донесся с верхней площадки лестницы театрально громкий голос Гербертса. – Я ушиб большой палец.
Время Брэндона истекало.
– Мой поцелуй.
Он наклонился и взял то, что ему принадлежало. Он хотел этого с того самого момента, как впервые увидел ее – когда она обернулась и улыбнулась ему, – хотел ощутить ее в кольце своих рук, прижать к себе, коснуться языком ее языка. Она раскрылась ему навстречу, тихо застонав, и этот звук превратился для него в настоящую пытку.
Брэндона охватило пламя страсти, вкус Верены навсегда запечатлелся в его сознании. Ни к одной женщине он никогда не испытывал ничего подобного.
Раздался стук в дверь.
Верена, будто не слыша, теснее прижалась к Брэндону, путаясь руками в складках его рубашки. Жар его поцелуев можно было сравнить со страстью Верены, его руки с уверенностью собственника ласкали ее тело, прижимали ее к твердой выпуклости между бедер. Влага рубашки пропитала платье Верены, от чего по телу ее пробежал холодок восторга.
– Миледи? – послышался встревоженный голос Гербертса. Он постучал в дверь. – С вами все в порядке?
Она горела в огне, ее тело сотрясали судороги страсти. Она хотела оказаться с Брэндоном Сент-Джоном в постели. Ощутить его внутри себя, почувствовать, как он наполняет ее. Как давно никто к ней не прикасался. Как давно она не позволяла мужчине даже поцеловать себя.
Но это не простой поцелуй, осознала она, неохотно отстраняясь от Брэндона. И хотя все тело ее стремилось к нему, она понимала, что надо остановиться.
– Я... по-моему, вы получили свой поцелуй.
Он провел губами по ее щеке, по шее.
– Неужели? – побормотал он, и его горячее дыхание опалило ее кожу.
Закрыв глаза, она обняла его за шею.
– Да.
– Миледи? – Дверь дрогнула, словно ее попытались открыть. – Вы меня слышите?
– Ответь ему, – сказал Брэндон, теперь его губы шевельнулись рядом с ее ухом. – Скажи, чтобы уходил.
Уйти должен Брэндон, а не Гербертс, подсказывал ей разум. Но предательское тело говорило совсем другое. Рай был так близок, на расстоянии прикосновения. И все же она не может... Верена оттолкнула Брэндона:
– Нет.
– Нет?
– Нет... я не могу. Я не знаю вас, не знаю, зачем вы сюда пришли, что вам нужно, что...
Он прижал к ее губам палец.
– У меня тоже есть к вам вопросы. У вас хватит смелости на них ответить?
Она вздернула подбородок:
– А у вас хватит смелости их задать?
Губы Брэндона изогнулись в улыбке, в глазах вспыхнули искорки смеха.
– Скажите Гербертсу, чтобы уходил. Мы сами справимся.
Он прав. Они сами справятся.
– Гербертс?
– Да?
– Мистера Сент-Джона здесь нет.
Наступило долгое молчание.
– Куда же он делся?
– Не знаю. Но он так и не приходил сюда. Может, ушел, пока ты закрывал парадную дверь?
Снова долгая пауза.
– Может, и ушел, хозяйка. Вполне мог проскочить вниз по лестнице.
– Возможно.
– Или вылезти в дымоход, – с сарказмом произнес Гербертс.
– Гербертс?
– Да?
– Доброй ночи.
Последовал громкий вздох.
– Спокойной ночи, хозяйка. Спокойной ночи, мистер Сент-Джон.
Гербертс загрохотал по ступенькам, и в каждом его шаге слышался укор.
Глава 13
Если верить роману леди Каро Лэмб «Гленервон», весь мир вертится вокруг экзальтированных радостей, страстных объятий и любви без взаимности. По мне, так пусть мир лучше занимается более насущными заботами, например стоимостью хорошей пары полусапожек и качеством новых шляпок, доставляемых из Франции.
Брэндон посмотрел Верене в глаза.
– Гербертс ушел. Мы остались вдвоем.
– Да.
Она высвободилась из его рук и оправила платье. Постаралась разгладить юбку, но тут уже ничем нельзя было помочь – вся юбка намокла и липла к телу.
Брэнд едва владел собой. Под платьем легко угадывалась нижняя сорочка, тонкая ленточка, завязанная над ложбинкой между грудями, такими полными и округлыми.
Верена оставила попытки привести платье в порядок и с порозовевшими щеками сцепила перед собой руки.
– Я подумала, что вы могли бы остаться здесь... со мной. – Когда он изумленно посмотрел на нее, Верена покраснела и торопливо добавила: – Не навсегда, не подумайте. Но мы могли бы вместе, без... Не то чтобы я не хотела, но мы не можем слишком много думать о... – Она прижала ладони к пылающим щекам. – Вы понимаете, о чем я говорю?
Он чуть не задохнулся. Именно эти слова он говорил всем женщинам, которых соблазнял.
– Верена, возможно, будет лучше, если мы просто подумаем об этом как... – Боже великий, трудно, однако. Он запустил в волосы пятерню и сморщился, когда по шее потекла вода. – Думаю, нам нет нужды что-либо объяснять.