— Нет, — ответила я.
— Почему нет?
— Потому что он придурок, — сказала я, раздражаясь от того, что она пристает с вопросами, когда ответ так очевиден.
Вернулся Роберт и, ставя на стол наши напитки, пролил несколько капель клюквенного сока на белую скатерть.
— Упс. Извини, Рози. — Он попытался вытереть их уголком фартука, затем сдался, передвинув солонку, чтобы прикрыть пятно. — Я вернусь через минуту и приму ваш заказ. Он ухмыльнулся.
Мама подняла бокал, сделал маленький глоток и замерла.
— Не злись на Питера, дорогая. Будь благодарна, что он нашел человека, о котором настолько заботится, чтобы провести с ним праздник.
Лично я думаю, что он нашел человека специально, чтобы не проводить праздник с нами, но если я скажу это вслух, все закончится разговором о моем «негативном отношении».
— Как насчет тоста? — сказала она. — За нас. И за твоего отца.
Ее бокал завис в воздухе в ожидании. Я знала, что мне положено сделать, но не могла поднять руку со стаканом. Странное ощущение, как будто мое тело мне не принадлежит. Я просто уставилась на ее кроваво-красное вино.
— Роуз?
Я перевела взгляд с бокала на ее озадаченное лицо.
— Не хочешь за это выпить? — спросила она.
— Ты не можешь так поступать, — тихо произнесла я.
— Как, дорогая?
— Ты не можешь так упоминать о нем, как будто мы все время только о нем и говорим.
Мамино лицо стало белым как бумага, а затем ярко-красным. Очевидно, моя проблема с краснением перешла от нее по наследству. Она медленно опустила бокал, не сделав ни глотка, и опустила взгляд на свои руки. Я заметила, что она сняла свое помолвочное кольцо с бриллиантом, но все еще носила обручальное. Почему-то из-за этого ее руки выглядели старыми. Через несколько секунд она подняла глаза.
— Я знаю, что ты злишься, но это не повод быть жестокой. Это случилось и со мной тоже.
Я не собиралась быть жестокой — я была в замешательстве. Она даже не произносит его имя, а теперь мы внезапно должны поднять за него тост?
Подошел Роберт.
— У вас была возможность ознакомиться с меню, дамы?
Мама вымученно ему улыбнулась и покачала головой.
— Почему бы тебе что-нибудь не посоветовать?
— Конечно. Я бы порекомендовал наше меню для дегустаций, с которым вы совершите настоящий кулинарный тур по всем праздничным стандартам. — Это звучало так, как будто он произносил наизусть реплики, которые выучил перед сменой, чтобы лучше сыграть роль «официанта».
— Кулинарный тур — звучит прекрасно. Вот это я и выберу, — сказала она, закрывая меню и возвращая Роберту.
— А юная леди? — спросил он, обращаясь ко мне.
— Я буду то же самое.
— Отличный выбор! — ответил он с небольшим поклоном и отошел от стола.
— Он всегда такой? — спросила мама, наблюдая за ним. Я не ответила. Она быстро взглянула на меня, и я заметила, что она пытается понять, как ей отреагировать — как опытный психотерапевт или как мать. — Знаешь, мы можем не говорить о твоем отце. А можем и говорить. Это твое дело.
— Ты не предупредила меня. Ты просто, ни с того ни с сего... Не знаю. Забудь.
— Извини. Я не хотела тебя расстраивать, — согласилась она своим «терапевтическим голосом».
Ненавижу, когда она так разговаривает. Мне кажется, что она робот. Мы одновременно потянулись за своими бокалами и сделали по глотку. И в это время я заметила Джейми, который вошел в ресторан с мужчиной, очень похожим на него, примерно тридцати лет.
В редких случаях, когда я видела где-нибудь Джейми, я его избегала, слишком смущаясь смотреть ему в глаза с тех пор, как Питер рассказал мне об их маленьком уговоре. Это даже к лучшему, тем более, Регина, судя по всему, имеет что-то против меня. Но теперь я смотрела на него и не могла отвернуться, как бы я ни хотела это сделать. Он поймал мой взгляд и улыбнулся.
Я пыталась решить, стоит ли мне улыбнуться в ответ, когда его пристальный взгляд перешел к маме. Его улыбка исчезла, сменившись странным выражением лица. И вдруг он направился прямо к нашему столику — а точнее, прямо к ней.
Я едва могла поверить своим глазам.
Когда он подошел к нам, он даже не смотрел в мою сторону.
— Мм, миссис Царелли? — тихо сказал он, будто не был уверен, как к ней обратиться.
Мама посмотрела на Джейми и сначала его не узнала. Но потом она заулыбалась.
— Джейми Форта, — сказала она. Она встала и тронула его за плечо. — Как у тебя дела?
Я нутром чувствовала, что в этой ситуации есть что-то неприятное, но мой мозг никак не мог составить все кусочки воедино.
— Я в порядке, — кивнув, сказал он. — Я сожалею. О мистере Царелли. Жаль, что я не был на похоронах.
— Я полностью тебя понимаю. Спасибо за соболезнования. Это твой отец? — спросила она, глядя на мужчину, который пришел с Джейми и устроился за барной стойкой, перед большим телевизором, с огромнейшей пивной кружкой, которую я когда-либо видела. Он даже не смотрел, куда ушел Джейми.
Джейми кивнул.
— Он все еще полицейский? — тон, которым она это произнесла, подсказал мне, что было время, когда папа Джейми чуть не потерял работу, и не только по причине массового сокращения копов.
Джейми еще раз кивнул и повернулся ко мне.
— Привет, Роуз. С Днем Благодарения.
Я подняла руку и неуклюже ей помахала — это все, что я была способна сделать. Я не могла даже улыбнуться. Джейми собирался прийти летом на похороны? И что она имела в виду, сказав, что полностью его понимает?
Что, черт возьми, здесь творится?
Джейми посмотрел на маму, потом опять на меня, понимая, что я понятия не имею об этой истории. Но не сделал ничего, чтобы раскрыть тайну.
— Ну, я пойду. С Днем Благодарения, — снова сказал он, кивнул и пошел в сторону бара.
Казалось, что я попала в параллельную вселенную. Мама села на свое место, сделала глоток вина и повернулась к окну.
— Мам.
Она взглянула на меня, поняла мое замешательство, и сказала «Да?» таким голосом, который означал: «От меня ты никакой информации не получишь». Конечно же, это говорило мне, что я должна все выяснить.
Джейми, с одной или другой стороны, мог быть одним из маминых клиентов.
Неудивительно, что ему не нужны были подсказки, как доехать до моего дома, когда он подвозил меня в сентябре.
— Ты покраснела, Роуз, — сказала мама с удивленной улыбкой.
Я хочу быть с ней милой, и действительно буду, особенно сегодня. Но я ненавижу всю эту ситуацию. Почему вся моя семья знает Джейми лучше, чем я? И почему я последняя узнаю то, что знают они?
В бешенстве я вскочила из-за стола, уронив на пол салфетку и нечаянно опрокинув стул, и пошла к бару. Я чувствовала, как бьется пульс под горячей кожей на лице. Мама звала меня. Я не обращала на нее внимания, протянула руку, чтобы положить Джейми на плечо, но остановилась, едва не дотронувшись до него.
— Можно с тобой поговорить пару минут?
Джейми бросил быстрый взгляд на своего отца, который ничего не видел и не слышал, кроме футбольного матча на плоском экране над барной стойкой. Он отодвинул свой табурет и повел меня к гардеробу, как будто у него в голове уже был план для этого момента. Перед нами встал Роберт с хлебными корзинками в каждой руке.
— Все нормально, Роуз? — спросил он, не спуская глаз с Джейми.
— Все отлично.
— Хочешь, чтобы я составил твоей маме компанию на минутку?
— Конечно, — сказала я, а мое бешенство на долю секунды уступило огромному стыду за то, что я бросила маму одну в ее первый День Благодарения без папы. Но за стыдом последовала злость на то, что мне стыдно из-за ее горя.
Я была опустошена.
Мы вошли в гардеробную.
— Я знаю, почему ты делал вид, что я тебе нравлюсь, — сказала я еще до того, как он повернулся ко мне.
Джейми умный, в отличие от меня. Когда он не понимает, что происходит, он держит рот на замке и ждет. А я все равно начинаю говорить и не могу остановиться, пока не выскажу все, что я думаю.
— Потому что Питер тебя попросил. И теперь я поняла, откуда ты знал, где мой дом. Потому что ты знаешь мою маму, а не потому, что ты однажды отвозил Питера домой. Ты лжец, Джейми.