Хотелось обмануть этих сектантов и сбежать прочь от их гнусного обиталища.
— Простите меня… но мне надо в школу. Меня хватятся. Но я вернусь к вам. И никому ни о чём не расскажу.
— Вы искренни, мисс Аддамс? — поинтересовался Гидеон.
— Мне надо подумать. Это всё так сложно, — хотя сложнее ей давались эти слова и надрывной тон, как у истерички.
— Я поверю в вашу благоразумность, — и с её шеи убрали клинок.
Уэнсдей до выхода из здания дошла медленно и спокойно. Даже фонарь подобрала. Кинжалы ей, конечно, не вернули. Незначительная потеря — у неё ещё полно всевозможных орудий.
Только входная дверь распахнулась, как она сорвалась с места и побежала прочь во мглу, не оглядываясь. Рассудок продолжал оставаться затуманенным и странным, но она знала — стоило поскорее вернуться в школу. Невермор ей вдруг показался самым безопасным местом на планете.
Уэнсдей не заметила, как добежала до двора, где уже дважды обнаруживали трупы. Но когда тусклый свет её фонаря озарил новое, определённо мёртвое, тело, она застыла в изумлении, созерцая очередной труп в пижаме с окровавленной грудью и лужей крови вокруг головы. На этот раз у убитого отсутствовали ноги. Полностью, вплоть до живота. Из-под рубашки торчали перерезанные кишки и другие внутренние органы, испачканные во всяких телесных жидкостях. Их было бы интересно рассмотреть, если бы не контекст ситуации.
Вглядевшись в его лицо с вовек застывшим выражением боли, она признала в нём Кента. Очередную сирену и друга Бьянки.
Уэнсдей выронила фонарь из рук и сглотнула слюну.
Неужели сектанты и правда не имели никакого или почти никакого отношения к убийствам? Разве только у них был специально обученный наёмник…
Почему-то ей не захотелось больше думать об этом расследовании.
========== Глава 17: Проигрыш ==========
Уэнсдей стояла на месте, смотря на почти невидимый в полутьме труп — уличные фонари горели в отдалении, а луч от её упавшего фонаря лишь светил в никуда. Но ворох мыслей, пытающихся прорваться через тину спутанного сознания, давил на виски и заставил её крепко закрыть глаза. Осознание, что она ничего так и не узнала, пыталось её раздавить, как жука. Может, все взрослые вокруг, и даже эти проклятые сектанты, правы — она просто недальновидный подросток с завышенным самомнением. В прошлый раз она обвинила в убийствах Ксавье, и, если бы не случайность, он бы так и остался за решёткой, а настоящий хайд продолжил бы бесчинствовать.
Ныне к ней даже не приходило никаких видений. Единственное видение, что её потревожило за последние недели — когда она коснулась Сольейт. Уэнсдей начала по ним скучать. Они раскрывали страшные вещи, но помогали. А без них, значит, она как без рук. Обычная глупая, как и другие люди, девочка с косичками.
Ей захотелось подойти к трупу Кента. Душу тешила слабая надежда, что, если она его коснётся, наконец видения вернутся и покажут ей лицо убийцы. Но оставлять свои отпечатки пальцев на нём — не лучшая идея.
Но что делать без своих особых способностей, Уэнсдей не знала. Не представляла, кого всё-таки подозревать во всех этих бедах. Все нити запутались в непонятное нечто, и распутать их уже не представлялось возможным. Хотелось продолжать верить, что убийцы — сектанты. Но у главарей сего общества было сильное алиби. А труп Кента был ещё, наверное, тёплым.
Поблизости никого не было. Лишь она стояла наедине с трупом.
Без надежды она подняла фонарь и снова осмотрела место преступления, надеясь найти следы убийцы. Может, какой-то примятый участок травы или отпечаток подошвы на тропе. Но всё было чисто. Ни единой действительной зацепки.
Уэнсдей проиграла.
Казалось, её тело покинул маленький тёмный сгусток души, оставив гнить лишь опустошённую оболочку. Ведь ей стало всё равно. По-настоящему всё равно. Лишь зная, что советуют делать при обнаружении трупа, Уэнсдей достала телефон из рюкзака — Вещи там ожидаемо не оказалось, — и спустя пару минут наконец отыскала личный номер шерифа. Пускай уж он и занимается этими убийствами.
— Шериф Галпин слушает, — донеслось сонное по ту сторону телефона.
— Это Уэнсдей Аддамс. Я нашла тело. В Неверморе новое убийство. Там же, где и обычно, — и она, как только вспомнила, как это делать, сбросила вызов.
Она не успела спрятать устройство — оно вдруг завибрировало, и на экране высветилась фотография жизнерадостной Энид. Наверное, Вещь только добрался до неё. Уэнсдей ответила после недолгого промедления. И ей стало больно говорить: каждое слово — словно удар ножом по языку.
— Тут убийство. Очередное. Где и всегда, — теперь она сбросила вызов быстрее.
Ей не хотелось ни с кем разговаривать. Даже хотелось, чтоб её приняли не за обычного свидетеля, а за убийцу, и посадили куда-то в одиночную камеру на долгие годы. Наверное, результат работы не до конца протрезвевшего мозга. Проклятая песня сирены. Не получалось даже разобрать, а точно ли рассудок начал хоть немного приходить в норму.
Она села на траву чуть в отдалении от трупа и стала дожидаться людей. Убегать куда-то было бы неразумно. Хотя та часть разума, что не хотела угодить в тюрьму по ложному обвинению в убийстве, настаивала, что стоило убежать так далеко, чтоб все проблемы навеки остались позади. Может, убежать не просто далеко, а под машину. Так уж точно всё проблемы оставили бы её. И, к тому же, — навсегда.
Пальцы легли на виски и сдавили их. Сектанты оставили её в полном непонимании. Всё мешалось и шло нелогично. Одни мысли наслаивались на другие, и какие принадлежали ей, она не могла разобрать. Только одна мысль точно её — осознание, что она проиграла и окончательно запуталась.
— Уэнс! — визг принадлежал Энид. — Твоя шея! Что с тобой?! Что случилось?! — её глаза блестели от слёз, и она бросилась её обнимать. Уэнсдей не обняла её в ответ, но не вырывалась.
— Почему ты вообще пошла к тем сектантам?! Зачем?! — выругался Ксавье и обнял её со спины.
— Тут вся школа в панике теперь! — раздался последним голос Аякса. — Уже все знают об этом трупе. И знают, что нашла его ты. Правда, почти все теперь думают, что это ты его убила! — нервно распинался он.
— Уэнсдей, ты, возможно, вляпалась по самое горло… — признался встревоженно Ксавье.
— А я была уверена, что ты на свидании… ходила бы на свидания лучше! Почему ты иногда такая глупая! — Энид отпустила её из объятий с уже сильно опухшим от слёз лицом.
А вокруг уже зажёгся свет, и под ним стояли десятки учеников. Все в пижамах, только с куртками поверх. Они все встревоженно перешёптывались, а некоторые назврыд ревели.
— Хорошо хоть, что ты позвонила в полицию! Иначе бы вообще все думали, что это ты Кента убила, — продолжал распинаться Аякс.
— Откуда вы это знаете? — хрипло спросила она.
— Ну не ты же одна копам позвонила! А они давай говорить, что им уже сообщили и они едут. Сказали это всем, кто позвонил. Значит, это скорее всего ты первая позвонила, — объяснила Энид.
Странное умозаключение, но правильное.
— Это кто тебя так? — Ксавье отпихнул Энид в сторону и осторожно осмотрел порез на шее Уэнсдей.
— Сектанты, — она не стала отнекиваться.
— А если бы они тебя убили?! — неожиданно взревел Ксавье. — Почему ты о себе вообще не думаешь?! Кто тебя просил лезть к ним?! Теперь ты ранена, а почти все думают, что убийца — ты! — он почти до боли схватил её за плечи и пронзительно посмотрел в глаза.
Уэнсдей не выдержала его полный справедливого гнева взгляд и опустила голову — шея тотчас сильно заболела. Она и не думала, что порез настолько сильный.
— Плевать, — буркнула она. — Я всё равно проиграла. Что меня примут за убийцу, что нет. Это убийство произошло, когда я была с Гидеоном, мамой Бьянки и каким-то парнем из этой же секты. Никто из них не мог убить Кента. Это кто-то другой.
— Не неси чепуху. Ты не проиграла. Ты просто поступила очень и очень глупо!
— Ты вот типа пишешь детективы. Тогда ты должна знать, что по закону США тебя могли сектанты убить, и их бы оправдали! Это же ты проникла на частную территорию! — поддержал его Аякс.