Вдруг над ней нависла чья-то властная тень.
— В убийстве вас, мисс Аддамс, никто не обвинит. Но в проникновении на частную собственность — вполне. Молитесь, чтоб эти ваши сектанты не пожаловались на вас, — директор, как и ученики, вышел в обычной пижаме, только не в куртке, а в пальто поверх.
Сольейт, как тень, мельтешила за ним. Какой ужас — у неё даже пижама оказалась жёлтой, но куртка хотя бы белая. Хотя на фоне бледного испуганного лица и посиневших губ одежда показалась такой же бесцветной. Порой её глаза устремлялись в сторону трупа, но она тут же отворачивалась, а её шея дрожала от надвигающейся тошноты.
— Я никогда не молюсь, — буркнула Уэнсдей и без уверенности взглянула в лицо директора. Он выглядел заспанным и таким же ничего не понимающим, как и все вокруг.
Уэнсдей от этого растерялась ещё больше. И окончательно убедилась, что проиграла. Вокруг неё стояли почти все подозреваемые… и либо кто-то из них был замечательным актёром, либо никто не имел отношения к убийствам.
Она поджала колени к груди и закрыла лицо руками. И просто застыла в этой позе.
— Все! Немедленно по комнатам! — огласил Винсент. — Кроме вас пятерых.
— А я тут при чём?.. — голос Сольейт дрогнул.
— Ты моя дочь, — холодно отозвался мужчина. — А что касается мисс Аддамс… не разочаровывайте меня. С поджатыми к груди коленями вы сами на себя не похожи.
— Ну и пусть, — глухо откликнулась Уэнсдей.
— Папа, — Ксавье с нажимом выделил это слово, и Уэнс ощутила его руку на своём плече, — не тревожь её. Ей нужна медицинская помощь, а не твои речи.
Директор хмыкнул.
— Я старался не препятствовать и даже поощрять ваше расследование… но что ж, больше от меня не ждите поблажек. Надеюсь, ваша компания детективов согласна, что дело надо оставить на профессионалов? И что лезть в дома сектантов под покровом ночи — это плохая идея?
— Я согласна, — буркнула девочка.
Кто-то из друзей попробовал что-то ответить, но его слова заглушила сирена полицейской машины. Вскоре донёсся голос шерифа Галпина:
— Нет, ну это уже выходит за все рамки! — возмущался сонным тоном он. — Я не хотел привлекать к этому делу силы извне, но, кажется, придётся…
— Они тут не помогут, — возразил Винсент. — А школу могут закрыть. Мне этого не надо.
— Знаете, сколько лет я мечтаю о закрытии вашего Невермора? — хмыкнул шериф.
— Можете мечтать до самой смерти.
— Ладно-ладно, — сдался мистер Галпин, и Уэнсдей услышала его шаги прямо возле себя. — Так, Аддамс, пока мои коллеги и криминалисты там занимаются делом, мне было бы интересно тебя выслушать.
— Да не трогайте вы её! — взревел Ксавье, и она ощутила, как он её обнял за плечи.
— Нет, я всё расскажу, — Уэнсдей повела плечами, стряхнув его руки с себя, и встала. — Я решила взяться за это дело, и мои подозрения пали на якобы общество «Песня утра», которое на самом деле является сектой. Но у меня не было никаких доказательств. Поэтому я проникла приблизительно в девять часов вечера в дом, надеясь найти там доказательства. Но меня обнаружили. Приложили к шее нож, — она продемонстрировала засохший порез, — и заставили более часа слушать проповедь, подвергая меня воздействию песни сирены. Потом я их убедила, что это сработало, и уговорила меня отпустить. Я прибежала сюда и обнаружила труп. Сразу после я позвонила вам, шериф Галпин.
— Что-то ещё? — скептически поднял бровь шериф.
— Нет, это всё.
— По-моему, на ней остаточный эффект песни сирены, — озвучил опасение Ксавье.
— Даже если это и так, я рассказала правду. Может, без этой песни я бы молчала, — буркнула Уэнсдей.
— Ясно… — шериф цокнул зубами и с каким-то сожалением заявил: — Ну, Аддамс, что я могу тебе сказать… ты доигралась. Нам уже поступило заявление от Гидеона Миллера о проникновении в его дом несовершеннолетней особы. Стоит отметить, он в нём просит просто научить тебя уму-разуму и пару дней подержать в участке за решёткой. Дальше дело не пойдёт, не волнуйся. Но также заодно следует записать тебя к психологу. Считай, тебе повезло.
— Вы не можете её забрать! — закричала Энид.
— Мешать полиции я не собираюсь. Только верните одну из лучших учениц школы в кратчайшие сроки, — рассудил директор.
— Забирайте, — не стала возражать Уэнсдей. — Только не докладывайте родителям. Они будут разочарованы, что я попалась.
— Считай, что по старой дружбе, — кивнул шериф.
— Я подожду вас у машины, — сказала Уэнсдей.
— Тогда полноценные показания дашь в участке. Там же тебе окажут медицинскую помощь.
Уэнсдей просто кивнула и, не прощаясь с друзьями, пошла к полицейской машине. Но её тотчас догнал Ксавье.
— Мне это всё не нравится, — заявил он и снова взял её за плечи.
— Мне плевать. Будет время о жизни подумать.
— Что эти уроды с тобой сделали? — Ксавье встревоженно взглянул ей в глаза, но Уэнсдей лишь отвернулась.
***
В воскресенье утром несколько человек со всех ног мчались в участок — встречать Уэнсдей. Шериф пообещал, что её непродолжительное заключение закончится. Несколько проклятых дней Ксавье ожидал с замиранием сердца воскресенья. Ведь все попытки досрочного освобождения подруги заканчивались ничем.
Они бежали без остановки — хотелось побыстрее забрать Уэнсдей и наконец-то нормально с ней побеседовать. Ксавье боялся за её здоровье. Как физическое, так и ментальное. Что-то в ней пошатнулось после встречи с сектантами наедине. Раньше Уэнсдей ни за что не сдалась бы.
И за те метаморфозы, что с ней произошли, он был готов самолично убить сектантов. Но ему или не хватало решительности на это, или, напротив, хватало благоразумия.
Он влетел в полицейский участок первым и невольно покачнулся: там уже собралось много народу. От шерифа до его отца и нового мэра Джерико. Они все были крайне встревожены и толпились около двери в комнату, где располагались камеры. Это Ксавье очень не понравилось.
— Что тут такое? — первым спросил он.
— Где Уэнсдей? — следом поинтересовалась Энид.
— Лучше, детишки, уходите, — посоветовал шериф Галпин и преградил им дорогу.
— Что это значит? — Ксавье захлестнула волна страха, и он отпихнул в сторону шерифа.
Ему нужно было знать, что произошло.
Он бегом прорвался в помещение с камерами — и застыл, словно вдруг обратился в камень. Хотя на душе, казалось, начал извержение вулкан эмоций. Ксавье не хотелось верить своим глазам. Хотелось лишь проснуться с пониманием, что всё увиденное — лишь сон. Но он не просыпался.
Перед глазами продолжала стоять выбитая дверь пустой камеры с лужей крови на полу и рваными, потонувшими в ней обрывками чёрного платья — того, что он подарил Уэнсдей.
— Её похитили, — сказал кто-то.
— Нет… — Ксавье, ощущая, как дрожит, схватился за прутья выбитой двери.
========== Глава 18: В преддверии кровавого полнолуния ==========
Комментарий к Глава 18: В преддверии кровавого полнолуния
Надеюсь, что эта глава оправдает все ваши ожидания и порадует тех людей, кто строил верные теории, и удивит тех, кто представлял всё иначе)
Приятного (ну или не очень) прочтения!
— Как её похитили?! Как её похитили из камеры?! — закричала Энид, вырывая дрожащими руками волосы с головы.
Какие-то низкие по званию полицейские схватили её за плечи и осторожно выволокли из помещения. Аякс тут же принял девочку в объятия и стал гладить по голове, шепча что-то успокаивающее ей на ухо, хотя сам дрожал, а змеи под шапкой, обезумев, словно пытались её с себя спихнуть.
Ксавье бросил ему отчаянный взгляд, продолжая сжимать в руках прутья, будто те могли рассказать правду о похищении Уэнсдей или отмотать время вспять и вернуть её назад. Может, волнение душило бы не так сильно, — всё-таки он влюбился не в обычную девчонку, а в предмет истинно уникальный и невероятный, — если бы не несколько, возможно, фатальных моментов. С Уэнсдей сектанты нечто сделали, и она опустила руки, сдалась, посчитала себя проигравшей; видения Сольейт о её скорой смерти…