— Что ты тут делаешь?! — закричала вампирша, скрывая наготу подруги пиджаком.
***
Сознание возвратилось, когда с затёкшего тела снимали верёвки. Едва путы сорвали с тела, Ксавье вскочил на ноги и, поняв, что всё ещё в том подземелье, бросился к телу Уэнсдей.
Не замечая ничего больше, он упал на её маленькое тельце, укрытое чёрной простынёй, и, смахнув её в сторону, заключил Уэнсдей в объятия, прижавшись ухом к коченеющей груди. Сердцебиение, как и что-либо иное, отсутствовало. Осталась лишь безжизненная ледяная оболочка, которую вскоре, чтоб не позволить красивому телу гнить в земле, сожгут в крематории.
Уэнсдей Аддамс достигла цели всей своей жизни — умерла.
Вероятно, когда смерть заберёт и Ксавье, он обнаружит, что эта девочка свергла сатану и заняла его важный пост.
— Уэнсдей… — он прижался носом к её затвердевшей шее, всё ещё не в силах разразиться слезами.
— Я пытался завести её сердце током. Это бесполезно, — Ксавье поднял дрожащее лицо наверх, увидев над собой Фестера Аддамса.
Этот жизнерадостный человек плакал, прижимая к груди шляпу.
В углу навзрыд рыдала Энид, одетая в какую-то рубашку на несколько размеров больше. Её к груди прижимал Аякс, уже лишившийся формы камня, гладя по взбитым волосам. Он ничего ей не говорил, просто молча гладил.
Все сектанты пропали, тело Тайлера накрыли белой простынёй, а вокруг сновали полицейские. Только заплаканная Йоко сидела в углу, уже не связанная, и её допрашивал какой-то полицейский. Но, кажется, арестовывать вампиршу не собирались. Остальных сектантов, вероятно, уже забрали.
— Где сектанты?
— В местах не столь отдалённых, — отозвался мамин голос.
Она сидела на полу чуть в тени, прижимая к себе Сольейт, но девочка незаметно дёргала плечами, словно хотела выбраться.
— А ты почему не там?
— Ты о чём, ma puce? — мама невинно улыбнулась, склонив голову.
Ксавье оскалился, но у него не нашлось сил обвинять мать. И без неё на душе адски больно. Уэнсдей говорила, что не верит в ад, но даже если и так, ад ныне существовал в одном злополучном органе, перекачивающем кровь.
— Не такая судьба должна была быть у нашей тучки, — как-то чета Аддамсов оставалась ранее незамеченной Ксавье.
Мортиша стояла, осторожно промакивая платком влажные глаза, а Гомес гладил её по руке и качал головой, смахивая наворачивающиеся слёзы пальцем.
— La muerte no es bonita en la actuación de nuestra formidable niña {?}[Испанский. Смерть некрасива в исполнении нашей грозной девочки], — сглотнул Аддамс и опустил взгляд в пол.
— Пагсли будет убит горем… а он так ждал выздоровления сестры, — Мортиша прижала к груди руку и одну слезу не стала утирать с лица. — А Уэнсдей так просто умерла. А я даже не знаю, какие цветы посадить вокруг её могилы… она не должна была умирать сейчас. Я ждала, что это она будет стоять на наших похоронах, а не мы на её… — женщина наклонилась к голове мужа и в сердцах поцеловала его в затылок, окропив его волосы новыми слезами.
— Может, её душа переселится в нашего нового малыша? — с надеждой спросил Гомес, положив руку на живот жены.
— Мы ведь только сегодня это узнали… и за нового ребёнка поплатились нашей тучкой, — всхлипнула Мортиша.
— Вы… вы, значит, в видениях видели на самом деле вашего ребёнка? — сообразил Ксавье.
Аддамсы ему не ответили. Только неопределённо развели руками, и от этого на душе вдруг стало ещё хуже.
Ксавье не смог больше оглядывать присутствующих и вновь уткнулся носом в шею погибшей.
— Ma puce, перестань позориться, — сказала мама, но Ксавье её проигнорировал.
— А можно умереть вместо неё?.. — спросил он, не переставая обнимать в исступлении труп.
Сзади затопали убитые горем пальцы. В них отсутствовал привычный задор и хитрость. Словно их помощника и друга подменила какая-то иная живая рука.
Ксавье посмотрел на Вещь. Но тот стал общаться не жестами, а на азбуке морзе.
— Есть способ вернуть её к жизни. Благодаря мне. Жизнь Аддамса за жизнь Торпа, и наоборот.
— Я могу её спасти?! — Ксавье присел, ощутив, как в глазах загорелись истерические нотки.
Он убил Уэнсдей Аддамс, когда она об этом не просила. И он мог её спасти, хотя об этом она тоже не просила. Это было бы честно…
— Не ты! — его вдруг отпихнула Сольейт и упала на Уэнсдей. — Я слепая, я не хочу так жить… и вот какой я ключ на самом деле. Вещь, быстрее! — закричала девочка.
Ксавье даже не успел присесть, как рука Кристофера Торпа коснулась частью пальцев Уэнсдей, а частью — Сольейт.
Всего секунда — и тело сестры безвольно опустилось на пол. Она успела лишь дрогнуть, издав последний вздох.
А Уэнсдей Аддамс сделала глубокий вдох.
— Ненавижу Аддамсов! — разразилась оглушительным воплем мама, но не побежала к дочери — наоборот, скрылась в неизвестном направлении.
Ксавье подумал побежать за ней, но не смог. Просто смотрел на погибшую сестру и на воскресшую Уэнсдей, не в силах ни радоваться, ни грустить.
Девочка с косичками вдруг присела — её уже давно не сковывали оковы. Глядя исподлобья только на Ксавье, словно вокруг больше ничего не происходило, она дрогнула ещё синими губами, тихо, но отчётливо отрезав:
— Ты меня убил.
Ксавье отшатнулся.
— Это было лучшее событие в моей жизни. Спасибо, — и она улыбнулась.
— Спасибо?..
— Премного благодарна. Так лучше?
— Нет…
— Кажется, наша тучка только что призналась юноше в любви! — воскликнула сзади Мортиша Аддамс.
Комментарий к Глава 40: Из мрака
Если тут есть знатоки испанского, извиняюсь, если я что-то намудрила. Если французский язык я учу, то испанский я пробовала изучать пару лет назад и уже ничего, кроме por favor и niña не помню. Поэтому всё, что есть тут, было взято из переводчика.
момент про нового ребёнка Аддамсов — это такая себе дань уважения фильмам 90-х (для тех, кто не знает, у них в сиквеле родился второй сын, Пьюберт от английского puberty — пубертат) которая отлично вписалась в сюжет этого фанфика)
Немного спойлеров: в следующей главе или главах (зная моё умение всё растягивать больше, чем я планировала изначально) будут даны все ответы про эту секту, а ещё будет ОЧЕНЬ много гета))
========== Глава 41: Откровения ==========
Комментарий к Глава 41: Откровения
С этой главой произошла ошибочка и она вышла один раз раньше времени, но теперь всё в порядке)
Самая информативная глава в этом фанфике, да) сплошные диалоги и, спойлер, письма, но, думаю, это не проблема)
А гет будет в следующей главе, очень и очень много)
За столом стояла глухая тишина, нарушаемая лишь звоном золотых столовых приборов о фарфоровые тарелки и треском горящих дров в камине напротив. Ему беззвучно вторили ароматические свечи, расставленные по столешнице, разнося по столовой запах бергамота. И иногда отец что-то бурчал себе под нос, но его голос отдавался эхом в большом помещении.
Они сидели в самой большой комнате дома — гостиная была сопряжена со столовой и казалась бескрайней. Цветовая палитра всячески старалась усилить ощущение простора — бежево-песочные тона на стенах и потолке, иногда разбавленные моментами из тёмного дерева и усиленные паркетом цвета кофе{?}[я когда-то очень сильно увлекалась архитектурой, а ещё в моём учебном заведении полгода был предмет эстетического оформления помещений, так что с уверенностью могу сказать, что такой выбор цвета визуально увеличивает пространство]. И только многочисленные громоздкие картины — словно окна из другого мира. Окна же на улицу — они тянулись почти в пол — открывали вид на многочисленные калифорнийские пальмы и на океан неподалёку.
Ксавье ёрзал на стуле и нервно старался управиться с аккуратным поеданием салата с морепродуктами — не хотел, чтоб первыми словами отца оказались возмущения о незнании сыном столового этикета. Но вскоре он не выдержал и отложил столовые приборы.
Это был их первый совместный ужин после похорон Сольейт. С них прошла уже неделя. И всю неделю отец не покидал своего кабинета. До похорон же он лежал в больнице, и Ксавье с ним почти не разговаривал.