Он бы сделал ради неё что угодно. Убил бы ради неё. Умер бы за неё. Оберегал бы свою бархатную розу. Его трясло от злобы. Зачем она спасла его? Перед смертью он бы увидел её протянутую руку и испуганный взгляд, доказывающий и подтверждающий его догадки о взаимности чувств. Всё было бы не напрасно. Но она в один короткий миг спасла и погубила. Несправедливо. Жестоко. Напрасно.
Гермиона, сама не заметив как, нашарила рукой цепочку на полу, но в темноте не было понятно что это. В этой комнате можно было найти что угодно. Она подумала, что перебирание звеньев этой длинной цепочки может помочь ей успокоиться и отвлечься от мрачных мыслей, которые болтом врезались в её виски. Но тут же эта идея показалась ей смешной — разве цепочка поможет забыть о приближающейся гибели?
Гермиона мысленно промотала события на несколько минут назад и от воспоминаний защемило сердце. Огромная волна красного, шипящего пламени пожирала всё вокруг. Немедля. Не щадя. Огромная огненная змея, широко открыв пасть, устремилась к Драко Малфою и его друзьям. Не раздумывая, она бросилась к ним. Считанные секунды — и Драко уже сидел позади неё, крепко держа за талию. Гарри с Гойлом и Роном летели впереди. Уже на выходе из тайной комнаты метлу Гермионы отбросило назад. Грейнджер была талантлива во многом — но только не в полётах на метле. Кто бы мог подумать, что это приведёт к таким ужасающим последствиям? Дверь, ведомая заклятием, захлопнулась, запечатывая их в смертельной ловушке.
Она оказалась наедине с тем, с кем хотела оказаться давно. Но не так. Не здесь. Не при таких обстоятельствах. Все было против её чувств. Не суждено. Не дозволено.
Но сердцу не прикажешь. С самого первого раза, когда она увидела Драко, было ясно, что он словно дикий зверь, выпущенный на волю. С манерами аристократа, дерзким языком, но с такой доброй душой. Пусть даже тщательно замаскированной. Гермиона читала его как открытую книгу. Она чувствовала его взгляд на себе, чувствовала его заинтересованность, но гордость, не позволявшая улыбнуться ему даже на короткий миг, все портила. Девушка могла лишь писать. На пергаменте можно было излить свои чувства. Рассказать о них, пусть даже анонимно. Зато он точно прочтёт, а она будет знать, что её слова, написанные от всего сердца, отпечатались у него в сознании.
— Посмотри на него, — слизеринец указал головой вперёд, но девушка, проигнорировав слова, не отводила взгляд от его напряжённого лица. Он так близко к ней. Она хотела хоть раз оказаться с ним вот так, рядом. Держать его за руку. Слышать слова, о которых она даже и не смела мечтать. Его пепельного цвета волосы легко струились под тёплым ветром, брови хмуро соединились посередине, на высоких скулах играли тени, полные губы, которые сейчас были поджаты, напряжены. И глаза. Серебряного цвета, холодные, чистые словно озеро, в которых сейчас отражалось жёлтое пламя огня, подходившее к ним всё ближе.
— Ну вот и всё, — прохрипел он.
Пальцы Гермионы всё быстрее перебирали тонкую цепь. Второй рукой она держала палочку, направленную вперёд. Рука была ещё тёплой, ведь секунду назад она держала ладонь парня, который чувствовал к ней то же самое, что и она. Удовлетворение от признаний было тяжелым, не приносящим облегчения.
Их дыхание участилось. Слёзы текли непроизвольно. Руки дрожали, от чего защитный барьер начал вибрировать. Их глаза встретились. В последний раз.
Жар пробирал до костей. Умирать страшно. Сгореть в адском пламени и остаться в этой комнате навсегда. Жалкой кучкой пепла. Умереть спасая и губя.
Вот он.
Конец.
— Прости меня, Драко, — плача, прошептала она.
— И ты меня. За всё.
***
За несколько секунд до неминуемой смерти Гермиона опустила глаза на цепочку. Дрожащими пальцами перебирая её, она нащупала кулон. До боли знакомый по форме. Пламя сжирало драгоценное время. Девушка дернулась, выпуская из рук свою палочку.
— Драко, запоминай. Ты должен забрать палочку у Крэбба. Понял?
— О чем ты? — он перепугано смотрел на неё, пока гриффиндорка накидывала блестящую, тонкую нить на их шеи.
— Нет времени! Это маховик, — девушка со слезами на глазах крутанула его в последний раз. Молясь, чтобы он сработал. Однажды Дамблдор спрятал его от Министерства, сказав Гермионе, что она найдет его, когда маховик понадобится. Он отправит на полчаса назад в последний раз и потом сломается окончательно. Подняв взгляд на блондина, она прокричала:
— Мы вернемся в наши тела. Прошу, запомни! Сделай так, чтобы Крэбб не вызвал Адское Пламя!
В ту же секунду огонь достиг двоих молодых людей, поглощая и словно облизывая своими голодными языками. Теперь на месте тех, кто признался в последнюю минуту друг другу, были лишь очертания кругов, затягивающихся чёрной сажей. Круги, которые так старательно выводила девушка, боясь посмотреть в глаза цвета пасмурного неба.
Они вернулись на полчаса назад. С осознанием признания. С новыми мыслями. С новым шансом.