Заметив, какая страшная бледность разлилась по лицу Зайнаб, Мухтар стал терять терпение. Она еще не успела ничего сказать, не упрекнула ни одним словом, а он уже спорил с ней:
— Только по своей женской глупости ты можешь думать, что есть хоть какая-нибудь связь между арестом Анвара и нашей находкой. Пойми, наконец. Портфель мог найти кто угодно. Любой и каждый. Нам повезло. Тебе и мне — нам обоим. Это свадебный подарок судьбы, это счастье, какое выпадает один раз в жизни! Почему мы должны от него отказываться? Только потому, что какой-то недотепа по своей халатности… Да, да — по своей преступной халатности, напившись пьяным…
— Простите меня, я может быть и правда не понимаю, — проговорила Зайнаб со слезами в голосе, — но ведь деньги не потеряны. Они лежат здесь, в комнате…
— Тшш! — прошипел Мухтар. — Ты с ума сошла? Если кто-нибудь услышит — тюрьма обеспечена и мне, и тебе. Путь назад отрезан. Как секретарь сельсовета, я принимал участие в задержании директора школы. Ты сидела в комнате, где лежат деньги, не заявила о них с трех утра до двенадцати дня… Могла или не могла — этого никто не станет принимать во внимание, — он взглянул на часы. — Ни слова больше. Слушай и выполняй. Я тебе доверяю полностью, как единственному любимому человеку, как жене. Доверяю и вверяю тебе свою судьбу…
Слова Мухтара били Зайнаб, как молот по наковальне. Всё, что он говорил, казалось неопровержимым. Сейчас он не толкался, не тряс ее, не душил. Он схватил ее железными клещами своей убедительности. Лоб ее покрылся холодным потом, сердце стучало, язык не подчинялся ей — она не могла ничего возразить.
— …Не только моя судьба, но и твоя судьба, наше общее счастье — в твоих руках. Один твой неверный шаг, — и мы погибли!
Сказав это, Мухтар еще раз взглянул на часы. Времени у него, действительно, было в обрез. Зайнаб не могла знать, что доверие он ей оказывает только потому, что другого пути у него нет. Сегодня утром в сельсовет прибежал начальник почтовой конторы:
— Мухтар-джон, потрясающая новость! Салимов оставил всю школу без зарплаты. Говорит — потерял деньги… Ай-яй-яй, какой скандал!..
Мухтар сделал удивленный вид, взмахнул руками, зацокал… Он уже давно ждал, когда ему сообщат о пропаже. Только того ему и надо было. Есть заявление — значит, можно действовать. Он тут же позвонил в районный отдел милиции. С возмущением сказал о том, что коллектив учителей остался перед Первым мая без получки… Вполне вероятно, что директор присвоил эти деньги… Надо немедленно принять меры… Одного только не учел Мухтар: никак не думал, что и ему придется ехать вместе с арестованным…
Машина пришла очень скоро. Лейтенант милиции зашел прежде всего в сельсовет. Мухтар вынужден был пойти с ним на квартиру директора и присутствовать при аресте. Хорошо еще, что лейтенант согласился подождать его несколько минут…
Что было делать? Отказаться ехать — невозможно. Оставить Зайнаб запертой на такой долгий срок, да еще учитывая ее настроение — более чем рискованно. Портфель с деньгами он спрятать не успел.
Единственное, что его могло выручить — это ставка на доверие. Когда он говорил Зайнаб, что вверяет ей свою судьбу — в его словах не было никакого преувеличения. Если б он думал, что, ползая у нее в ногах, вернее добился бы ее согласия на молчание — Мухтар бы ползал… Несколько минут, всего несколько минут. За этот короткий срок он должен ее переубедить, сломить, подавить, упросить — всё что угодно, только бы не попасться.
Время идет. Каждую минуту за ним может зайти лейтенант милиции… Неужели не удастся? Неужели Зайнаб не побоится угрозы тюрьмы? Неужели растопчет их семилетнюю любовь, откажется от замужества? Неужели отбросит всё, что их связывает и… продаст?
Мухтар проклинал себя за то, что утром был так груб, оскорбил ее и ударил… Тут ему в голову пришел еще один довод. Сила его показалась ему непреодолимой.
— Зайнаб! — произнес он горячим шопотом и послал ей взгляд, который, по его мнению, выражал страстную муку и бешеную ревность. — Сегодня утром ты защищала преступника Анвара. Что бы ты ни говорила о том, какой он хороший педагог и человек, перед лицом закона Анвар преступник… Ты хотела вернуть ему деньги, выручить его… Мне ты сказала, что присвоить находку — означает совершить кражу. Назвала меня вором. Я разъярился. Это так. Но будь великодушной — прости меня… Да, я преступник. Но теперь перед тобой два преступника: Анвар и я. Почему же ты защищаешь его? Значит, любовь к нему в тебе сильнее?.. А если бы мы нашли портфель не Анвара, а незнакомого нам человека?..