Прошло двадцать лет.
ЧАСТЬ ІІ
УНИВЕРСИТЕТ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Актер на троне
— Нам многое удалось сделать за последние годы, и предстоит сделать еще больше. Кинематограф и телевидение сумели смешать в сознании очень многих людей грани между призрачным и реальным. Политические деятели все больше воспринимаются, как звезды шоу — бизнеса, а звезды шоу — бизнеса представляются столь же важными, как ведущие политики. Несколько лет назад нашим Президентом стал актер, и в этом символ новой эпохи. Правители ведущих держав всего лишь играют роль, которую мы им укажем. В прошлое уходят все самодержавные режимы; скоро падут Советский Союз и Китай, и уже никого не останется на нашем пути к всемирному господству. Мы превратили в шоу человеческие боль и страдание, привыкая видеть их изо дня в день на экранах телевизора, люди не обращают на них внимания и в жизни. Все пороки постепенно благодаря кино и телевидению будут выставлены на всеобщее обозрение и названы «творческим подходом», «альтернативой». Мы постоянно смешиваем понятия добра и зла, чтобы терминологическая путаница не давала людям понимать, хорошо они поступают или плохо.
Мистер Линс выступал перед членами одного из закрытых студенческих клубов университета, президентом которого он являлся уже двадцать лет. Никто не знал сколько ему лет, поговаривали, что уже девяносто. Говорили также, что когда-то он был иезуитом. Самые посвященные рассказывали, что президент университета — один из тех людей, которые являются теневой властью мира, решения которых воплощают в жизнь главы государств. Сегодняшнее выступление косвенно подтверждало это, однако один из участников встречи, двадцатилетний Артур Хейз, решил уточнить:
— Мистер Линс, правильно ли я вас понимаю, что вы можете отдать распоряжение Президенту США, которое он выполнит?
— Зачем же так грубо, Артур? — хищно улыбнулся бывший иезуит. — Мистер Рейган должен думать, что все его действия — исключительно его заслуга. Те, кто вертится вокруг него, что-то подсказывает, готовит проекты решений — всего лишь обслуга, которая помогает ему более эффектно сыграть его главную роль, которую, вероятно, ему предстоит играть и второй срок. Он прекрасно озвучивает вещи, которые ему готовят другие, но которые прочно связаны с его именем. Его тезис о Советском Союзе, как империи зла — разве он имел бы такое влияние на умы американцев, если бы не фильмы Джорджа Лукаса «Звездные войны», если бы не многие другие наши культурные и образовательные проекты? И важно ли кто готовит текст — изреченный Президентом США, как символом свободной Америки, он уже прочно связывается с его именем. Конечно, мы не можем не только приказывать нашему Президенту, но даже избегаем просить его о чем-то. Более того: мы лишний раз не напоминаем о нашем существовании. Но мы строим его жизнь, окружение, график таким образом, что он делает то, что нужно нам.
— Прямо иезуитство какое-то… — растерянно сказал Артур.
— Не нужно пренебрежительно относится к этому интересному многовековому опыту представления черного белым и, наоборот, под прикрытием самых высших и светлых вещей для того, чтобы и эти высшие и светлые вещи перестали таковыми восприниматься. Вы должны очень многое знать; в этом университете мы готовим будущее Америки, но центр университета — наш клуб. Именно из него выйдут те, кто будет играть свою роль в публичной политике, или готовить сценарии для этих актеров. Но не нужно думать, что актер на троне величайшей из современных империй представляет собой что-то несерьезное. Он играет роль с огромной долей импровизации; высшим искусством невидимых режиссеров должно быть то, чтобы актер, почти не зная о них и имея смутное представление о сценарии, играл его лучше, чем это планировали для него режиссеры.
— То есть он свободен в своих поступках? — уточнил Артур.
— Свобода, в данном случае, очень относительное понятие. Вступая в наши клубы, человек уже делает свой выбор, кому он служит. Дальше его свобода выбора не больше, чем свобода выбрать пить чай или кофе. В этом смысле, он свободен, конечно.
— Нужно ли понимать, что, вступив в этот клуб, мы сделали выбор, который никогда в жизни не сможем изменить? — продолжал спрашивать дотошный Хейз.
— Милый Артур, — зло оскалился мистер Линс, — пока вы живы всегда есть возможность иного выбора. Другое дело, что те, кто нас покидает, живут плохо и очень недолго…