– А есть, что бросать? – она отстранилась, смотрела пытливо, слегка сузив глаза – как в свои карты.
– Тебя бросать не хочу, – признался Яшка.
Так и было: от одной мысли делалось и тошно, и страшно.
Как же так вышло? Совсем недавно он её даже не знал.
– Правда?
– Ещё какая правда! – пылко сказал Яшка. Помолчал и вздохнул: – Что угодно бы отдал, чтобы только в эту армию не идти! Чтобы тут как-то всё само наладилось, и ни от отца не зависеть, ни от брата…
– Ты прав, – согласилась Лиза. – Чтобы получить – нужно отдать.
– Там очень здорово. Можно играть. Представь: целая деревня! – продолжал убеждать Яшка.
– Что я, деревни не видал? – тихо огрызнулся Егорка.
Всегда послушный, он хвостом за Яшкой ходил, в рот заглядывал – лишь бы брат взял куда с собой. А тут вдруг упёрся: «не хочу, не пойду». Яшка едва уговорил, подлизываясь и обещания раздавая – и вкусностей принести, и качели во дворе починить – хотя, будь его воля, давно бы плюнул на все те уговоры. Но нельзя: тащить силой было не велено. Он сам должен прийти – а иначе никак.
– Я же говорил тебе: она совсем необычная. Красивая! Её не каждый может увидеть.
– Слышал, – уныло сказал брат и скривился.
Ему почти десять, но похоже, что сейчас разревётся.
– Что ты слышал?
– Всякое. Там страшно очень.
– Ты что, во всякие бредни веришь? А? Ну, на меня посмотри: я часто там бываю и ничего, как видишь.
– Да уж. Вижу…
Яшке не понравилось, как он это сказал. Да и чертовски надоело препираться с козявкой.
– Да ты просто трус. Маленький трус, и со страху в штаны навалил.
Ну вот: Егорка всхлипнул. Но тут же утёрся, заспорил:
– Ничего я не маленький! И не боюсь я!
Ему и нечего бояться. Лиза сказала, что с ним ничего не случится. Нужно просто привести его и оставить, а наутро он вернётся сам, и никто ничего не узнает.
Но Егорка, конечно, этого не слышал, зато слышал сказки, которыми сёстры его запугали. Как Любка пропала и, не найдя её, все в деревне решили, что она в лесу заплутала и в болоте сгинула, те только и знали, что страшилки сочинять.
– А вдруг и Люба туда пошла? В ту деревню-то? – Егорка снова остановился, поднял на Яшку жалобные, молящие глаза. – И потому её и не стало?
– Люба твоя наверняка с кем проезжим сбежала, и сейчас в городе веселится себе, – уверил Яшка. – А ты дурных девок слушаешь. Пошли!
Он легко подтолкнул брата, но тут же отдёрнул руку, вспомнив о наставлениях. А вдруг такое тоже считается, и теперь ничего не получится?
Какое-то время шли молча. Егорка громко сопел, а потом опять встал и обернулся:
– Яш?..
– Ну что ещё?
– Ты же со мной пойдёшь? И мы будем вместе?
– Конечно!
У частокола деревьев остановились, Яшка вложил кость в ладонь брата.
– Фу! Что это? – удивлённо скривился тот.
– Сожми посильнее.
Егорка сжал – и совсем расплакался. Крупные слёзы поползли по щекам, как дождевые капли – по листьям.
Хотя кость была и гладкая до блеска, а из детской ладошки брызнула кровь.
Однако за деревьями и дорога виднелась, и даже белый дом вдалеке.
– Какой ты неловкий! – Яшка забрал кость, сунул в карман. – Иди!
– Куда? – всхлипнул Егорка.
– Вон туда. Видишь дом? Беги туда и попроси бинт у тёти. А я следом.
Яшка нагнулся и сделал вид, что шнурует ботинок.
Брат ждал.
– Что стоишь? Иди.
Егорка неохотно поплёлся по дороге, то и дело оглядываясь.
– Иди, кому сказал! Сейчас разберусь с башмаками – и бегом тебя догоню. В доме и встретимся. Или что, не веришь?
Брат верил: побрёл дальше. У самого дома остановился, снова обернулся. Приложил целую ладонь ко лбу – Яшку высматривал. Тот махнул ему обеими руками, отталкивая: «Иди!»
Егорка подошёл к двери, и та тотчас же распахнулась, как будто только его и ждала. Когда брат скрылся за ней, Яшка вздохнул, кивнул сам себе, и пошёл обратно – в Красную горку.
Егорку искали весь день и всю ночь – по лесу, с фонарями. Чего только Яшка за эти бесконечные часы не наслушался, каких только тычков – помимо попрёков – не перепало! То, что бестолочь он никчёмная – это самое меньшее, что довелось услышать. Конечно, чего-то похожего и ожидал, но не в такой же степени!
Впрочем, как стемнело, волнения старших и ему передались. А что, если что-то пошло не так – или вовсе Лиза обманула? Он гнал эти мысли прочь, но на душе стало сумеречно и тревожно, хоть вой.
А на утро, когда рассвело, Егорку нашли в сарае, где и сам Яшка до того ни раз просыпался. Отец глазам не верил: он тот сарай обшарил за день сверху донизу. Но Егорка, потирая припухшие ото сна веки, сказал, что забрёл сюда днём и заснул.
Яшка тут же из опалы вышел, все на маленького переключились: то ругали, то жалели да радовались.