— Потому что автор описал, как это пахло и звучало, а не только как выглядело, — предположила она.
— Своеобразное, но верное наблюдение. — Мистер Браун с трудом сдержал смех. — Что еще?
Джеймс смущенно пригнулся к парте. Хотя учитель не называл его фамилии, он, видимо, стеснялся возможного внимания. Я склонилась к нему с простым намерением прошептать слова одобрения. Но когда мои губы приблизились к его виску, я не смогла удержаться. Обвив руками Джеймса, я поцеловала его в бровь.
К моему удивлению, он хрипло вздохнул, выгнулся на стуле и приложил левую руку к груди, туда, где находилась моя ладонь. Меня напугала его реакция. Я не знала, была ли она выражением боли, страха или наслаждения. На всякий случай я отлетела к задней стене. Наверное, он обернулся, чтобы позвать меня, но мне стало очень неловко. Я боялась встретить его взгляд. Выскользнув из комнаты, я остановилась у открытой двери в надежде, что знакомый голос мистера Брауна немного успокоит меня.
— Здесь мы находим описание библиотеки, ее звуков и запахов. Автор приводит сравнения, метафоры и отклики чувств. Вот почему я считаю этот текст хорошим.
— Кто его написал? — спросил один парень.
— Если автор захочет, он или она самостоятельно объявят вам об этом после урока, — ответил мистер Браун.
Когда прозвенел звонок, и ученики покинули классную комнату, я совершила ребяческий поступок. Я спряталась, но не за перечным деревом, где, я знала, Джеймс будет искать меня, и даже не в поднимающихся над землей корнях, а среди тонких верхних веток. Мне требовалось время для размышлений. Увидев появившегося на пороге мистера Брауна, я слилась с его телом так, что, будь моя плоть осязаемой, между нами не осталось бы зазора. Я прижималась к нему, как ребенок льнет к юбке матери. Мистер Браун забрался в машину. Я села рядом с ним — впервые за долгие годы. Обычно моим местом было заднее сиденье. Когда он завел мотор, мимо нас на велосипеде проехал Джеймс.
Я прикоснулась к руке моего хозяина и громко сказала:
— Следуй за ним.
Какое-то время я не была уверена в том, что мистер Браун подчинится моей команде. Но затем он сделал поворот на юг, а не как обычно, на север. Мы неторопливо ехали за велосипедистом, сохраняя дистанцию в один квартал. Когда впереди загорелся красный свет, Джеймс остановился. Одна его нога касалась тротуара, зеленая сумка свисала на спину. Ветер развевал длинные волосы. Наша машина поравнялась с ним. Мы свернули на Роузвуд и проехали мимо маленького парка с качелями и статуей оленя. На перекрестке Джеймс выбрал поворот на Амелию. Машина мистера Брауна лениво поехала за ним по двухполосной улице, идущей между частными домами. Деревянные здания выглядели маленькими и ветхими. Джеймс остановился у третьей подъездной аллеи и повернулся к нам. Обе ноги его были на земле, полы черной рубашки трепетали на ветру. Мистер Браун остановил машину на середине улицы. Он был явно смущен. Увидев недоуменный взгляд Джеймса, он опустил оконное стекло.
— Мистер Блейк, — сказал он.
— Да, сэр, — смахнув с лица челку, ответил Джеймс.
Я пряталась за мистером Брауном.
— Вы написали хорошую домашнюю работу, — сказал он.
— Спасибо, сэр.
Я чувствовала, что Джеймс высматривал меня в салоне машины.
— Тогда до завтра.
Мой хозяин поднял оконное стекло и тихо прошептал:
— Какого черта я делаю на этой улице?
Когда мы развернулись и поехали назад, я увидела, как Джеймс закатывал велосипед в гараж. Перед его светло-синим домом располагалась лужайка с одиноким фиговым деревом. Стены с шелушившейся краской были увиты плющом. Я запомнила номер над дверью: 723. Боковое зеркало на велосипеде блеснуло из темноты гаража. Я загадала желание, как если бы заметила падающую звезду. Мне захотелось, чтобы Джеймс стал моим новым хозяином. По моей спине, как по бикфордовому шнуру, пробежала волна озноба. Семьсот двадцать три. Я повторяла это число снова и снова — как заклинание.
Через несколько минут мы приехали домой. Когда мистер Браун переступил порог, случилось ужасное. Я не смогла войти за ним следом. Как ни пыталась я пролететь через дверь или стену, мне мешала невидимая решетка. Так лист дерева застревает в высокой и густой траве. Вместо того чтобы оказаться в прихожей, я ударилась о закрытую дверь. Из окна кухни доносились тихие звуки. Я прильнула щекой к стеклу, стараясь пробраться внутрь, но у меня ничего не вышло. Сама того не желая, я завопила, словно ребенок, упавший в колодец. Мой призрачный голос вспугнул ворон, сидевших на ближайшем дубе. Это немного отрезвило меня. Я прошла вокруг дома, заглядывая в окна. Похоже, я снова совершила серьезную ошибку — такую же непростительную, как в случае с тем актером на освещенной сцене.