- Говори,- Оля придвинула парню стул, и он сел рядом. Одет Миша был в привычные джинсы и теплую клетчатую рубашку.
- Даже не дело,- он замялся,- короче, Никита попросил сделать тебе от него подарок на мой выбор, и вот.
Парень достал из кармана рубашки деревянную коробочку, на крышке вырезаны цветы и выжжены буквы Н+О.
Оля нерешительно взяла, а потом улыбнулась.
- Миш, прелестная коробочка.
- Подарок то внутри.
- Да? Хорошо.
Внутри лежало небольшое деревянное сердце, выпиленное так искусно, что Оля ахнула. С одной стороны вставлена маленькая фотография, где были Никита и Оля. С другой стороны была выжжена надпись - НАВСЕГДА.
- Миш, ты просто мастер.
- Спасибо. Но это не все. Есть ещё от меня для тебя.
Он смущённо достал из другого кармана небольшой мешочек.
Оля развязала завязки и ей на ладонь выпал кулон - небольшой деревянный кружок с просветленным отверстием, на тонкой цепочке. Оля посмотрела и ахнула:
- Миша, Господи, ты такой...
На кулоне был выжжено её лицо - распущенные волосы, большие глаза, улыбающиеся губы и курносый нос.
- Это я? Это я! Миш, это чудесно.
Она посмотрела на парня:
- У меня тоже есть для тебя подарок.
Она достала из ящика стола пакет. Михаил достал из него картину - на ней они счастливые и улыбающиеся - Оля и Миша, а на заднем фоне зелёные листья на березах и голубое небо.
- Оля, спасибо. Ты настоящая художница.
- Ещё не всё,- сказала она, и достала из того же ящика в столе ещё один маленький пакет.
- Помнишь, когда мы были маленькими, часто на речку убегали, и потом нам от братьев влетало.
- Помню, - Миша рассмеялся,- и мы часами купались, потом валялись на песке.
- И собирали ракушки и камушки. Вот я их недавно нашла - мама сохранила.
И Оля протянула ему браслет - на нескольких тонких черных кожаных ремешках были нанизаны через просверленные аккуратные отверстия разномастные ракушки, и всё это заплетено в замысловатую косичку с защёлками на концах.
Миша протянул руку Ольге:
- Спасибо! Наденешь?
Она защелкнула браслет на его руке, парень, улыбнувшись, покрутил запястьем, ракушки тихо позвякивали друг об друга.
- Сразу лето вспомнил, и речку. Здорово у тебя вышло.
Оля улыбнулась:
- А мне наденешь свой подарок?
Миша взял кулон и застегнул его на шее девушки. Она нежно пальцами погладила деревянную поверхность со своим портретом и улыбнулась. И тихо спросила:
- Можно я тебя обниму?
- Конечно.
Она обняла парня за плечи, он прижал ее к себе нежно, и погладил по волосам.
Оля, дыша ему в шею, спросила:
- Ты скучаешь по Никите?
- Очень.
- И я.
- Оль, - Миша отодвинул девушку и посмотрел в её глаза, - ты просто замечательная, и Никите с тобой повезло.
Она снова прижалась к нему.
- Миша, спасибо тебе за всё.
Миша обнял её ещё крепче. Слушал, как бьётся ее сердечко и любил, искренне любил её, ту, которая любила его брата.
Секунды складывались в минуты, минуты в часы, часы в дни, а дни превращались в месяцы. Пришла весна, май вступал в свои права. Ласково пригревало солнце, зеленели листья на деревьях, по утрам пели птицы и гулял в кронах теплый ветерок.
Все шло как всегда, Коля вырвался на пару выходных домой перед сессией.
- Коля, - Оля вбежала в комнату к брату, запнувшись о разбросанные по полу книги и тетради, прыгнула к нему в кровать и прижалась к его плечу.
- Оль, что случилось, - он заметил и ее бледность, растрёпанные со сна длинные волосы, и слезы в глазах.
Она прижалась к брату и заплакала.
- С Никитой беда, я видела во сне, он приходил ко мне, сказал, что ему больно и плохо, и просил простить его.
- Оль, это сон.
- Нет, Колечка, это не сон, я так боюсь. Давай позвоним его маме.
Ещё полчаса брат успокаивал Олю, не переставшую плакать, говорил ей всякие глупые слова, гладил по голове. Мать с отцом тоже пришли, мама принесла стакан с водой и таблетки, отец терпеливо ждал, а потом подхватил дочь на руки и понес в комнату, чтобы она переоделась.
На кухне, пока дочь одевалась в комнате, Татьяна шепнула мужу:
- Женя, я не хочу в это верить, но думаю, Оля права. Помнишь, многие её сны сбывались. А моя бабка гадала и знахарством немного занималась, она тоже много, что видела и знала. Думаю, стоит позвонить маме Никиты.
- Хорошо, ты права, сейчас позвоню, но лучше его отцу. Его номер у меня забит в телефоне.
Евгений ушел на улицу, позвонить, а вернулся с побелевшим лицом и сжатыми кулаками.
Татьяна только взглянула на него, и уронила стеклянную вазу, которую собиралась поставить на стол. Конфеты разлетелись по полу, котенок ринулся играть с шелестящими бантиками.