Глава 5
Егор услышал рыдания и почувствовал, что его тянет не в комнату, а на улицу, на кладбище.
— Крис, — прошептал он, подходя к ней.
Она снова сидела перед его могилой и плакала так сильно, что он не слышал ничего, кроме ее рыданий. Она повернулась к нему и на этот раз не закричала.
— О, Егор, — всхлипывая, воскликнула она, — прости, я просто не могу остановиться.
Он заставил себя улыбнуться и придвинулся к ней ближе.
— Я бы очень хотел сейчас обнять тебя крепко-крепко и не отпускать.
Она улыбнулась сквозь рыдания.
— Все в порядке, твое присутствие мне помогает.
— Поможет ли также тебе новость о том, что Яна объяснила твоему брату, какую ошибку они совершили?
Кристина икнула.
— Немного. И что он почувствовал при этом?
Егор ухмыльнулся.
— Он побледнел, как привидение.
Она рассмеялась его шутке. Они теперь оба прекрасно знают, что призраки (или, скорее, духи) на самом деле не белые, как некоторые думают.
— Ну как, чувствуешь себя лучше? — спросил он с обезоруживающей улыбкой.
Она кивнула.
— Кажется, ты все время заставляешь меня чувствовать себя лучше.
Он усмехнулся и поклонился ей.
— Все, что угодно для миледи.
Она хихикнула.
— Я думала, что я Королева. Меня понизили в должности?
Егор усмехнулся.
— Нет, моя прекрасная дева.
Кристина рассмеялась.
— Почему ты говоришь так, как будто пришел из другого времени?
Он снова ухмыльнулся своей великолепной улыбкой.
— Должно быть, это из-за моей специальности по литературе.
Кристина уставилась на него широко раскрытыми глазами.
— У тебя уже была специальность по литературе в двадцать один год?
Он кивнул.
— Я поступил в колледж в семнадцать.
— Вау, — прошептала она, поднимаясь на ноги и отряхивая колени, — В газетах и в новостях об этом ничего не писали.
Он хмыкнул.
— Единственное, что они хотят знать обо мне — это как и где я умер. Смерть продается, новости об учебе — нет, — он улыбнулся. — Кроме того, даже мой отец не знал о моем интересе к литературе.
Она улыбнулась.
— Полагаю, это твой маленький грязный секрет?
Он рассмеялся.
— Ты можешь называть это и так. Тогда лишь двое тайну соблюдают,
когда один из них её не знает. Мудрый человек — это тот, кто хранит свои собственные секреты. Тому, кто не может сохранить свои собственные секреты, не следует доверять секреты других. Секрет наиболее ценен, когда он остается секретом, — процитировал он с улыбкой.
Кристина ошеломленно уставилась на него. Она едва помнит дни рождения и годовщины, а он просто процитировал кого-то сходу, чтобы поддержать их разговор. Ей придется поискать и посмотреть, чьи слова он только что произнес.
— Но ты только что раскрыл мне свой секрет, — сказала она с улыбкой. — Тебе больше нельзя доверять.
Егор засмеялся, придвигаясь к ней ближе. Когда он оказался всего в паре сантиметров от нее, прошептал:
— Но я унес свой секрет в могилу.
Кристина посмотрела ему в глаза. Она могла поклясться, что почувствовала его дыхание. Или, может быть, это было ее собственное. Она почувствовала запах… мяты? Но у нее не было мятной жвачки.
— Почему я чувствую запах мяты? — тихо спросила она.
Его левая бровь взлетела вверх.
— Мятные леденцы были моим вторым тайным увлечением.
Она улыбнулась, закрыла глаза и вдохнула аромат. Она могла поклясться, что чувствовала его запах, как будто он стоял перед ней, живой, из плоти и крови.
Егор поднял руку, чтобы коснуться ее щеки. Она вздрогнула, когда его рука нежно провела по ее щеке.
— Время течет очень медленно для тех, кто ждет. Очень быстро для тех, кто скорбит. Очень коротко для тех, кто празднует. Но для тех, кто любит, время вечно.
Кристина медленно открыла глаза. Он смотрел на нее с такой тоской.
— Егор, — всхлипнула она.
Если бы только они встретились, когда он был еще жив. Конечно, ей было всего шестнадцать, когда он умер. Стал бы он ждать, пока она достигнет совершеннолетия? Она покачала головой. Почему ей приходят в голову такие мысли? Все равно она не может вернуться в прошлое и спасти его жизнь или хоть что-то изменить.