Я чувствую, что мои глаза начинают щипать от угрозы появления слез, и смаргиваю их, делая большой глоток коктейля, чтобы попытаться скрыть эмоции, поднимающиеся в моей груди. Я всегда знала, что наступит время, когда мне придется заставить себя отпустить Айзека, я просто не ожидала, что это будет так больно. Черт, после последних нескольких недель я начала задаваться вопросом, нужно ли мне вообще его отпускать. Я думала, что что-то начинается. Я думала, что наконец-то у меня появился шанс.
— Хорошо, — говорю я ей. — Мне нужно, чтобы ты начала говорить о чем-нибудь другом, иначе я начну рыдать, а как только начну, не думаю, что смогу остановиться.
— Хорошо. Что ж… эммм, — она делает паузу, по ее лицу пробегает гримаса, когда она подносит бокал к губам и делает изрядный глоток. — Я вроде как сделала кое-что глупое, и я не хочу, чтобы ты меня ненавидела, но… аааа, черт.
— Боже мой, — стону я с отвращением. — Ты переспала с моим братом.
— Виновна, — говорит она. — Но в свою защиту скажу, что это произошло не на танцполе в “Вишне”. Ты вроде как исчезла после того, как у вас с Айзеком был секс на пороге его офиса, и поэтому целую вечность были только я и Остин со всеми его друзьями, и когда ему надоело отгонять их, он спросил, не хочу ли я уйти с ним, и мне было так хорошо с ним, что мысль о том, что он уедет без меня, была просто… отстойная. А потом одно за другим…
— Вау. Ладно. Мне не нужны подробности того, как вы с моим братом занимались беспорядочным сексом по пьяни.
— Мне очень жаль, — говорит она, закрывая лицо руками. — Ты была так непреклонена, так не хотела, чтобы мы это делали, но в ту секунду, когда я немного выпила, я превратилась в перевозбужденное животное и не смогла оторвать от него рук.
— Тебе не за что извиняться, — говорю я ей. — Я последний человек, который может осудить тебя, особенно если учесть, что последние несколько недель я была поглощена членом Айзека. Но, увидев вас двоих в “Вишне” прошлой ночью, я поняла, что рано или поздно это произойдет. Он не мог оторваться от тебя.
— Нет, он не мог, — говорит она, и ее щеки краснеют.
— Думаю, нам следует отпраздновать, — говорю я ей, поднимая свой бокал. — Добро пожаловать в семью.
Бекс смотрит на меня, и ее лицо изумленно вытягивается.
— А? О чем ты говоришь? Мы не встречаемся. Это была всего лишь одна ночь. И все. Я не собираюсь делать это снова.
— О, я знаю, — говорю я, и улыбка растягивается на моем лице. — Но дай этому время. Это неизбежно. Скоро ты поймешь, какой он удивительный, и не сможешь удержаться, чтобы не влюбиться в него. Кроме того, если Остин был готов рискнуть правилом: “Не трогай моего лучшего друга”, которому он следовал последние двенадцать лет, чтобы просто попробовать тебя на вкус, то он уже влюбился в тебя.
Ужас пересекает черты ее лица, она действительно думает о том, что я только что сказала.
— О, черт.
— Ага.
— Я выйду замуж за твоего брата?
Я киваю.
— Думаю, да.
— Срань господня. Мне нужны шоты.
— Ага.
Понимая, что ожидание, пока к нам подойдет бармен, только замедлит процесс, мы встаем из-за столика и направляемся к бару, более чем осознавая, что сегодняшний вечер обещает стать немного сумбурным. Мы устраиваемся поудобнее, и как только к нам подходит бармен, Бекc берет инициативу в свои руки.
— Текилу. И продолжай в том же духе.
Боже, она — женщина моего сердца. Неудивительно, что мне нравится держать ее рядом.
Перед нами ставят первые порции, и мы набрасываемся на них, как бешеные животные, пока Бекс ноет о том, что Остин уехал из штата на встречу с каким-то очень востребованным дизайнером интерьеров. Я заказываю еще одну порцию.
Это будет долгая ночь.
За несколько часов мы превратились из изящных, уважающих себя посетителей бара в тех, кого выгнали за публичное пьянство.
По-другому и не скажешь. Я в полном беспорядке, но Бекс, с другой стороны, готова вот-вот свалиться с ног.
Мы стоим перед баром, и я помогаю Бекс сесть в ее Uber, желая, чтобы мы поехали вместе, но от этого конкретного бара мы живем в разных направлениях, и мы уже давно поняли, что проще ездить по отдельности.
Ее Uber отъезжает, и я несколько минут стою у входа, ожидая, когда появится моя машина, и когда прохладный воздух проносится сквозь ночь, это помогает мне протрезветь… немного. Несколько минут превращаются в десять, и когда разочарование берет верх, я открываю свое приложение, чтобы посмотреть, что, черт возьми, случилось с моим водителем, прежде чем понимаю, что на самом деле я так и не вызвала машину.