— Все в порядке. Скажи мне, что ты видишь. В каких кустах ты находишься?
— Тут… — она делает паузу, пытаясь понять, что происходит, и найти какие-то ориентиры, которые помогут мне найти ее. — Через дорогу есть дом. Его окна заколочены, а трава заросла. И тут же единственный фонарный столб на всей улице, который не работает.
— И ты находишься прямо напротив него?
— Да, — говорит она. — В кустах за белым забором.
— Это хорошо, Птичка. Ты можешь сказать мне, насколько он близко находится? — спрашиваю я. — У тебя есть время подойти к двери дома и постучать?
На минуту повисает тишина.
— Я… я не уверена, — говорит она мне. — Не думаю, что здесь кто-то есть. На подъездной дорожке нет машины, а почтовый ящик выглядит так, словно его давно не проверяли. Я не знаю, могу ли я рискнуть подойти к двери и подождать, пока кто-нибудь откроет, пока он меня не нашел.
— Тогда оставайся на месте. Не пытайся двигаться, — говорю я ей. — Тебе безопаснее там, где ты сейчас. У тебя есть сумочка? У тебя есть что-нибудь острое, что ты могла бы использовать в качестве оружия?
— Эээмм… — Я слышу, как она начинает рыться в сумочке, и кажется, что эта задача дает ей возможность сосредоточиться и придает ее тону немного больше уверенности. — Ручка или, э-э-э… мои ключи.
— Отлично, детка. Я хочу, чтобы ты положила свою сумку на землю и держала эту ручку. Пока я не приеду, это твой спасательный круг, и если этот парень найдет тебя, ты воспользуешься им. Ты меня понимаешь? Ты сделаешь все, что в твоих силах, чтобы сбежать. Вонзи ее ему в горло. В глаз. Куда угодно, лишь бы он упал.
Дрожь возвращается в ее голос.
— Я не уверена, что смогу это сделать.
— Ты сможешь и сделаешь это, — говорю я ей. — Теперь, что насчет тех каблуков? Ты все в них?
— Да.
— Сними их. Я знаю, это кажется неправильным, но, если тебе нужно бежать, я хочу, чтобы ты была уверена в своей опоре. Ты не можешь рисковать упасть. Сними их и спрячь за собой в кустах.
В трубке становится тихо, и я могу только предположить, что она снимает каблуки.
— Я… — она судорожно втягивает воздух, полный ужаса.
— Что случилось, детка? Ты в порядке?
Она продолжает молчать.
— Он там? — спросил я.
С ее губ срывается почти неслышный писк, и я крепче сжимаю руль, костяшки моих пальцев белеют, когда я подлетаю ближе к колледжу.
— С тобой все будет в порядке, — обещаю я ей. — Не издавай ни звука. Просто слушай мой голос. Я почти на месте.
Она шмыгает носом в ответ, и частичка моей души рассыпается в прах.
— Шшш, малышка. Положи большой палец на кончик ручки, чтобы она не выскользнула у тебя из пальцев, если тебе понадобится ею воспользоваться. Держи ее крепко.
Она хнычет, и я понимаю, что должен что-то сказать, чтобы успокоить ее и не дать ей сойти с ума. Ей нужно быть спокойной и держать себя в руках на случай, если дело дойдет до борьбы за ее жизнь.
— Прости, что причинил тебе боль, Аспен. Это последнее, что я когда-либо хотел сделать, но в тебе есть что-то, что сводит меня с ума. Мы как огонь и лед, Птичка. В ту секунду, когда ты смотришь на меня, у меня по коже бегут мурашки, и я просто жду того дня, когда ты поймешь, что меня никогда не будет достаточно для тебя.
Я тяжело сглатываю, не представляя, насколько уязвимым буду чувствовать себя после такого признания.
— Ты была права вчера. Я гребаный трус, и когда я погрузился в тебя в “Вишне”, это было намного больше, чем просто быстрый трах.
Она судорожно втягивает воздух, и я морщусь, нуждаясь в том, чтобы она вела себя как можно тише.
— Ты не представляешь, как, блядь, сильно я хочу дать тебе все, чего ты всегда хотела. Я ненавижу причинять тебе боль и постоянно отстраняться. Ты такая чертовски красивая, Аспен. Еще до того, как все это началось, я всегда так думал, и я всегда так многого хотел для тебя. Я хочу защитить тебя и увидеть, как ты получишь весь гребаный мир, и, если я буду до конца честен, я думаю, что это одна из причин, по которой я так часто ссорюсь с тобой. Мне нужно, чтобы ты увидела, что я недостаточно хорош, и когда мы кричим друг на друга, это удерживает меня от того, чтобы сказать то, чего, я знаю, не должен. Это удерживает меня от признания, насколько чертовски сильно я хочу тебя.
— Айзек.
Ее голос едва слышен, он просто подтверждает то, что она действительно слышит меня.
— Я почти на месте, детка. Просто держись там.
— Где ты, Красотка? — я слышу голос. — Выходи, выходи, где бы ты ни была. Я знаю, что ты здесь. Я просто хочу поиграть.
БЛЯДЬ!