Остин исчезает за дверью, и я разражаюсь смехом как раз в тот момент, когда Айзек хватает меня и прижимает к своей груди, а его сильные руки так идеально обвивают меня.
— Я так чертовски сильно тебя люблю, — говорит он, и каждый слог из его уст делает со мной то, о чем я и не подозревала.
Его губы опускаются к моим, и он крепко целует меня.
— Скажи это снова, — шепчу я в его теплые губы, зная каждой клеточкой своей души, что никогда не привыкну к тому, как приятно слышать эти слова из его уст.
— Я люблю тебя, Аспен, — говорит он мне, отстраняясь всего на дюйм, чтобы встретиться со мной взглядом. — Я устал отстраняться и отрицать то, что было правильным все это время. Ты моя, а я твой, и я готов начать строить жизнь с тобой. Я и так уже потратил впустую так много времени.
— Ты действительно так думаешь? — спрашиваю я. — Мы сделаем это?
— Черт возьми, да, сделаем, — говорит он мне, хватая меня за задницу и поднимая на руки. — А теперь заткнись и поцелуй меня, прежде чем я буду вынужден бросить тебя на этот кофейный столик и трахать, пока ты не закричишь.
Я вскидываю бровь, не сводя с него пристального взгляда, а моя киска уже пульсирует.
— Не угрожай мне хорошо провести время, Бэнкс, — предупреждаю я его, уже покрываясь мурашками при одной мысли о том, что он может со мной сделать. — Только если ты не сможешь это осуществить.
Он смотрит прямо на меня в ответ, и озорная усмешка растягивает его идеальные губы, когда он поворачивается и переступает порог моей спальни.
— О, я более чем могу это осуществить.
— Докажи это, — бросаю я вызов, чувствуя, как его руки сжимают мою задницу. — Но ты должен знать, я не планирую менять свое мнение, пока меня хорошенько не оттрахают, а что-то подсказывает мне, что это может занять часы.
— Твой брат вернется максимум через двадцать минут, — предупреждает он меня.
Я широко улыбаюсь, отчаянно желая снова почувствовать, как он с легкостью воспламеняет мое тело.
— Тогда тебе лучше запереть дверь, потому что я не собираюсь превращать это в быструю игру, и я могу гарантировать, что ему не понравится то, что он услышит, когда вернется.
— От тебя одни неприятности, Птичка.
Я слышу тихий щелчок замка двери спальни, и когда разгоряченный взгляд Айзека возвращается ко мне, воздух между нами становится наэлектризованным. Он крепко целует меня и мгновением позже бросает на кровать, прежде чем стянуть с себя футболку. Когда мой жадный взгляд окидывает его скульптурное тело, он опускается на меня сверху, более чем готовый потратить каждую минуту оставшейся нашей жизни, отдавая мне все, что у него есть.
37
АСПЕН
ТРИ МЕСЯЦА СПУСТЯ
Когда я переступаю порог ресторана "У Аспен", на моем лице расплывается широкая улыбка. Сегодня у Остина открытие, и все места заняты. У дверей стоит очередь, несмотря на то, что ресторан был забронирован на несколько месяцев вперед. Перед входом журналисты берут интервью у людей, стоящих в очереди, и фотографируют знаменитостей и светских львиц, которым каким-то образом удалось забронировать столик.
Рука Айзека ложится мне на поясницу, ведя меня через ресторан к нашему столику, за которым уже сидят мои родители, и они быстро встают, приветствуя нас. Я подхожу к маме, и она быстро обнимает меня, целуя в щеку.
— Как у тебя дела, милая?
— Отлично, — говорю я, окончив колледж несколько недель назад и теперь наслаждаясь каждой минутой жизни с Айзеком, несмотря на то, что он каждый день выставляет меня за дверь, чтобы идти на работу.
Не поймите меня неправильно, я работаю в одной из лучших пиар-компаний штата, и каждая секунда этой работы невероятна, но вставать с постели каждый день — самое сложное, что я когда-либо делала.
— О, хорошо, — говорит мама, прежде чем я наклоняюсь к папе и быстро обнимаю его.
Он быстро целует меня в лоб, и, поздоровавшись с Айзеком, мы все садимся. Я вижу, как Остин мечется по ресторану, обходя столики и проверяя, все ли идет гладко. Он останавливается поздороваться, целует меня в щеку и называет неудачницей, прежде чем искоса взглянуть на Айзека. Это заняло некоторое время, и, несмотря на его способность держать рот на замке и радоваться за меня, отношения между мальчиками остаются напряженными. Но Остин старается, и это все, о чем могла просить.
Он убегает, позаботившись о том, чтобы его лучшая официантка остановилась у нашего столика и обслужила нас так, как обслуживают королевских особ. Она принимает наши заказы, и пока мы ждем свои блюда, я потягиваю бокал вина, а рука Айзека лежит на моем бедре.