— Подними руку, Маленькая Птичка. Держись за перекладину.
Мои брови хмурятся в замешательстве, но я делаю, как меня просят, протягиваю руку и нащупываю металлический прут, привинченный к стене. Я обхватываю его пальцами, держась изо всех сил, и в ту секунду, когда он отводит бедра назад, я внезапно понимаю почему. Пока он держал меня, принимая на себя мой вес, всю работу выполняли его бедра. Но теперь, когда он входит в меня все глубже и глубже, мне нужно поддерживать себя.
Он проводит большим пальцем по моему клитору, и мои бедра не перестают дрожать, а чувствительный пучок нервов работает сверхурочно. Это уже слишком. Я не хочу, чтобы это заканчивалось, но я больше не могу сдерживаться.
— Черт, я…
— Я знаю, Птичка. Кончи для меня. Позволь мне почувствовать, как твоя тугая киска сжимает мой член.
О Боже. Мне нравится его грязный рот.
Он толкается в меня еще раз, глубоко и напористо, и я взрываюсь, как спираль, достигшая своего предела. Я вскрикиваю, мое тело содрогается от сильного удовлетворения, и мои стенки отчаянно сжимают его толстый член. Он напряженно выдыхает, его тело содрогается вместе с моим, но он не прекращает двигаться или водить большим пальцем по моему клитору, и с каждой секундой его прикосновений, с каждым новым толчком мой оргазм становится все сильнее.
Мои глаза закрываются, когда кайф проносится по моему телу, пульсируя во мне неоспоримым удовольствием, и я откидываю голову назад, ловя ртом сладкий вдох.
— О Боже, — кричу я, мое тело сотрясается в судорогах. Я никогда в жизни так не кончала, никогда не чувствовала такого кайфа, такой интенсивности.
— Я… я… это слишком.
— Ты примешь все, — рычит он, продолжая покачивать бедрами, в то время как давление на мой клитор усиливается, требуя от моего тела каждой унции удовольствия.
Я сосредотачиваюсь на его прикосновениях, все глубже погружаясь в свой оргазм, пока, наконец, интенсивные импульсы не начинают затихать, и он замедляет свои мучительные толчки. Он придвигается ко мне ближе как раз в тот момент, когда моя хватка за перекладину ослабевает, и я тяжело падаю в его сильные руки. Его губы возвращаются к моему горлу, давая мне секунду отдышаться, пока его толстый член остается глубоко внутри моей киски.
— Это… — прерывистый вздох, — было… — прерывистый вздох, — Так чертовски хорошо.
Этот таинственный незнакомец смеется у моей кожи, и этот звук я запомню навсегда. В нем есть что-то такое успокаивающее и теплое. Он напоминает мне о… нет. Мне нужно прекратить это. Это не Айзек. Это совершенно незнакомый человек, который, как оказалось, точно знает, что нужно женщине.
— Ты думаешь, все кончено, Маленькая Птичка?
Моя спина напрягается, и я перевожу взгляд на него, несмотря на то, что не могу разглядеть его лица в темноте.
— А это не так?
— Нет. Я не кончу, пока ты полностью не выдохнешься, и, Птичка, тебе предстоит долгая ночь.
Дрожь предвкушения пробегает по моему позвоночнику, когда я пытаюсь думать сквозь дымку посторгазмического блаженства, вспоминая, как содрогалось его тело, когда я кончала.
— Но я думала, что ты уже кончил, — говорю я хриплым шепотом, не в состоянии найти в себе достаточно сил, чтобы сделать свой голос хотя бы немного громче электризующей музыки.
Я чувствую, как он качает головой.
— Твое удовольствие превыше всего, Птичка. А теперь позволь мне показать тебе, чего тебе так не хватало.
С этими словами он отрывает меня от стены и шагает через комнату, каждый шаг заставляет его член подпрыгивать и двигаться внутри меня. Я обвиваю руками его шею, держась из последних сил, но мысль о том, что меня снова будет трахать этот невероятный незнакомец, вызывает прилив новой жизни в моих венах.
Мне нужно почувствовать, как он будет трахать меня, нужно ощутить его электризующие прикосновения по всему телу.
Меня укладывают на низкий столик, и мое тело содрогается от разочарования, когда он отстраняется, и его толстый член выходит из моей измученной киски. Его руки блуждают по моим бедрам, находят верхнюю часть моих сапог и спускают их вниз по моим ногам, пока они не исчезают.
— Повернись, Птичка, — говорит он, когда мои сапоги превращаются в далекое воспоминание. — На колени.
Мои брови хмурятся, но я делаю, как меня просят, поворачиваюсь на столе и встаю на колени. Я чувствую, как он подходит ко мне сзади, его толстый член танцует на моей заднице, а этот восхитительный пирсинг мучает меня, дразня тем, на что он способен.