— Дай мне это, пока не разлила, — говорю я, протягивая руку и забирая стакан у нее из рук.
Я возвращаюсь в комнату Остина, Аспен следует за мной, и я ставлю стакан с водой на его прикроватный столик. Она роняет аспирин рядом со стаканом, и я качаю головой, наблюдая, как он скатывается со столика.
Я быстро подбираю таблетку с пола и кладу обратно на стол, прежде чем, наконец, выйти из комнаты Остина. Аспен выходит в коридор, и я закрываю за ней дверь.
— Ты сможешь добраться до своей комнаты, не причинив себе вреда? — спрашиваю я.
На ее лице появляется ухмылка, когда она делает шаг ко мне, ее рука ложится мне на грудь, и она смотрит на меня, а эти большие зеленые глаза задерживаются на моих.
— Если бы я не знала тебя лучше, мне показалось бы, что ты спрашиваешь, нужно ли мне, чтобы ты отнес меня в постель.
Я краснею.
— Я эээ… нет. Я… эээ. Это не то, что я…
Пронзительный смех Аспен обрывает мою панику, и когда она отстраняется, я таращусь на нее.
— Святое дерьмо, Айзек. Выражение твоего лица просто бесценно. Я просто дразнюсь, — говорит она, разворачиваясь и плавной походкой направляясь по коридору.
Только вот когда она оглядывается через плечо, ее пристальный взгляд затуманен и наполнен огнем, от которого по моим венам разливается жгучее желание.
— А может быть и нет.
Что за чертовщина?
Аспен исчезает в коридоре и уходит в свою комнату, а я только и могу, что смотреть ей вслед. Она только что пригласила меня в свою комнату?
Твою мать.
Мой член вытягивается по стойке смирно, и, осознав, что я стою посреди коридора Райдеров с бушующей эрекцией, я бросаюсь через коридор и запираюсь в комнате для гостей.
Она младшая сестра Остина. Младшая сестра Остина.
Эти слова снова и снова прокручиваются в моей голове, но они никак не утоляют сильный голод внутри меня. Как, черт возьми, она продолжает делать это со мной? Это была одна ночь. Я не должен так хотеть ее, но мысль о том, что я никогда больше не попробую ее на вкус, причиняет мне физическую боль.
Сбросив рубашку на пол и стянув брюки, я падаю на матрас, прислушиваясь к тихим звукам движений Аспен в комнате прямо рядом с моей. Она спотыкается и хватается за стену, и когда она снимает сапоги, раздается знакомый глухой стук, потому что они падают на пол. Воспоминание о прошлой ночи снова захлестывает мой разум, и я не могу перестать представлять ее темный силуэт, опирающийся на стол, когда я снимаю те самые сапоги с ее дрожащего тела. Из-за стены, которая нас разделяет, доносится несколько стонов и фырканья, и, судя по тону ее голоса, я могу только предположить, что она пытается избавиться от платья.
Интересно, нужна ли ей помощь.
БЛЯДЬ! Мне нужно остановиться.
Схватив подушку из-под головы, я выдергиваю ее и закрываю лицо, пытаясь заглушить звуки, доносящиеся из ее комнаты, только когда я слышу знакомый звук ее шлепанья по кровати, сопровождаемый низким стоном, я ловлю себя на том, что прислушиваюсь более внимательно.
Она ворочается, явно пытаясь устроиться поудобнее, когда по комнате разносится тихий гул… какая-то вибрация.
Все мое тело напрягается. Что это, черт возьми, такое?
Аспен стонет, и мой член превращается в гребаный камень. Либо она чистит зубы в постели электрической зубной щеткой… либо пользуется вибратором.
Блядь. Блядь. БЛЯДЬ!
Мне конец.
Прежде чем я успеваю остановить себя, моя рука проникает под нижнее белье, и я сжимаю свой твердый член в кулаке, сильно сдавливая его и желая не быть настолько чертовски возбужденным женщиной в соседней комнате, но это невозможно. Я ощущал ее всю ночь. Каждое движение ее тела на танцполе, каждое прикосновение ее кожи к моей, когда она проходила мимо меня.
Как будто она знала, как сильно она меня возбуждает, но это невозможно. Она не могла знать.
— О Боже, — слышу я шепот сквозь стену, и мой разум сходит с ума, представляя, как она трахает саму себя.
Что, черт возьми, со мной не так?
Сладкое искушение слишком велико, и мой кулак начинает двигаться вверх-вниз по моей толстой длине, едва способный удержать его в ладони, и я прерывисто выдыхаю, не в силах удержаться от того, чтобы не представить ее. Ее рот. Ее руку. Ее тело. Все, чего я не должен хотеть.
Затем, в момент чистого безумия, я беру свой телефон и открываю новое сообщение, и с каждым словом, которое я старательно пишу, я стискиваю зубы.
Айзек: Из комнаты доносится странный шум. Что ты делаешь?
Я нажимаю "Отправить", прежде чем мой мозг успевает напомнить мне обо всех причинах, по которым я не должен этого делать, и секундой позже я слышу тихий звон ее телефона. Она суетится, и я слышу ее тихий вздох, когда она читает мое сообщение, а потом наступает тишина.