Пойти в «Пульс» в субботу вечером было плохой идеей, но напиться с ней было еще хуже. После того как я провел весь вечер, одержимый каждым ее гребаным движением, мне следовало бы подумать получше, прежде чем ставить себя в такое положение. И все же я не могу заставить себя сожалеть об этом.
А эти сообщения… блядь.
Я не собираюсь лгать, я перечитывал их более чем достаточно раз, чтобы меня сочли гребаным извращенцем, и тот факт, что я при прочтении их тверд как камень и дрочу при этом… Да, со мной что-то глубоко не так.
Она под запретом. Остин выбил бы из меня все дерьмо, если бы узнал, что дело зашло так далеко, если бы узнал, какие грязные вещи я хочу сделать с его младшей сестрой.
К черту меня.
Я не могу хотеть ее так. Я не должен хотеть ее вообще. И все же мне никогда так не хотелось зарыться лицом между этих сладких ножек, как сейчас. Я хочу чувствовать, как ее стенки растягиваются вокруг меня, погружать свой член глубоко в нее снова и снова, пока она не выкрикнет мое имя, и более того, я знаю, что, если бы ей дали шанс, она бы воспользовалась им без колебаний. Я должен быть тем, кто контролирует ситуацию. Мне нужно держать эти порывы при себе и удалить эти гребаные сообщения. Если я сделаю одно неверное движение, это может все испортить.
Слишком многое поставлено на карту. Мои отношения с Остином и его родителями, не говоря уже об Аспен. Если я позволю себе пойти на это, то уничтожу ее. Она всегда хотела гораздо большего, и это не то, что я могу или хочу ей дать. Речь идет о сексе. Грубом, диком и отчаянном сексе. Не более того. И я знаю, даже не задумываясь об этом, что разорвал бы ее хрупкое сердце на куски.
Проходя по своему клубу, я окидываю взглядом его планировку, постоянно обдумывая в голове, что можно улучшить, и в кои-то веки мне на ум ничего не приходит. “Vixen” находится в первозданном состоянии, в отличие от “Пульса” и “Вишни”, которые, кажется, всегда нуждаются в обновлении. “Скандал”, с другой стороны, хотя ему всего восемь месяцев, держится хорошо, но я начинаю замечать небольшой износ полов и баров. Они продержатся еще несколько месяцев, но потом их тоже ждет обновление.
Мои ноздри горят от испарений, оставленных уборщиками. “Vixen” закрывает свои двери в четыре утра, а к пяти уже подтягивается бригада уборщиков. Они проводят тщательную уборку каждый день, независимо от того, пользовались комнатой или нет. Неизвестно, как далеко может распространиться ДНК, и мой клуб не станет причиной того, что его члены подхватят какую-нибудь болезнь. Уборщики обычно заканчивают работу к полудню, и когда сотрудники бара приходят пополнить запасы, один из них отвечает за то, чтобы открыть двери и выпустить испарения.
Сегодня я всех опередил, потому что мне нужен бесперебойный доступ к моей системе безопасности. Мне нужно удалить все следы деятельности Аспен из нее до того, как кто-либо из моей службы безопасности случайно наткнется на них. Не поймите меня неправильно, у меня лучшая команда охраны, о которой я мог только мечтать, и я безоговорочно доверяю им, но это не значит, что я хочу, чтобы они любовались тем, что принадлежит мне… блядь, нет.
Я имею в виду…. Блядь.
Аспен Райдер не моя. Она далека от этого. Она моя в другом смысле этого слова. Моя, чтобы защищать, моя, чтобы смешить, и моя, чтобы заботиться о ней, как и для Остина. Но она определенно не моя. Если уж на то пошло, я должен относиться к ней как к младшей сестре. Не более того.
Пройдя через клуб, я иду через секцию, предназначенную только для сотрудников, и спускаюсь в офис службы безопасности, где ввожу свой персональный код доступа и открываю тяжелую металлическую дверь. Система включена и готова к работе, и, не теряя ни секунды, я сажусь и просматриваю файлы с вечера пятницы.
Странная нервозность пульсирует во мне. Одно дело — снова и снова переживать ту ночь в голове и перечитывать те сообщения, но увидеть это наяву… черт. Не знаю, хватит ли у меня сил нажать кнопку «Удалить». Черт, а что, если все это было в моей голове и она вовсе не была той девушкой в темной комнате?
Я включаю запись с главного входа и перематываю вперед, пока в конце переулка не появляется знакомое лицо. Ухмылка растягивает уголки моих губ, и я наблюдаю, как Аспен переплетает свою руку с рукой Бекс, и они вдвоем направляются к моему клубу.
Звуков не слышно, но ясно, что они разговаривают, и, судя по выражению лица Аспен, она, похоже, не рада, что идет по темному переулку посреди ночи. Полагаю, мы с Остином хорошо обучили ее за эти годы. Хотя можно возразить, что, возможно, и не обучили, ведь ее все равно было легко уговорить сделать это.