Затем с этими словами Аспен отстраняется и слегка улыбается мне, прежде чем, наконец, нырнуть в свой “Corvette”, завести двигатель и уехать, оставив мне только одно дело — посмотреть и удалить наше последнее секс-видео.
И я, блядь, не могу дождаться.
21
АСПЕН
Бекс берет меня под руку, пока мы идем через кампус, а мой желудок отчаянно нуждается в хорошей еде. Очевидно, что провести ночь, когда тебя трахают буквально на волосок от твоей жизни, пробуждает в женщине аппетит. Хотя, действительно ли прошлая ночь считается хорошим трахом? Это было безумно и интенсивно, но если говорить о нюансах, то речь шла скорее о движении ртом, но, черт возьми, эти маленькие металлические вибрирующие шарики! Я не шутила, когда говорила, что мне нужно купить несколько таких.
Что касается того, что произошло после орального акта, я все еще не уверена, что хочу классифицировать это как секс. Это было слишком… личным. Мое тело двигалось навстречу его телу, его горячее дыхание касалось моей кожи, мои ногти впивались в его плечо. Назвать это перепихоном значило бы оказать медвежью услугу себе… и Айзеку. Нет, он не перепихивается. Он трахается, и, Боже, как это хорошо!
Единственный “перепихон”, который состоялся, был у моей машины, когда мы закончили кричать друг на друга — скорее, когда я закончила кричать на него — и он решил наложить вето на правило зрительного контакта, но он передумает. Он должен. Если только он не хочет, чтобы все стало еще сложнее, чем есть. Я понимаю, что ему нравится видеть выражение моего лица, и с кем-либо другим я была бы согласна, но, когда Айзек смотрит на меня вот так, находясь глубоко внутри меня, я чувствую что-то в груди. Я чувствую, как тепло разливается по моим венам, потребность пульсирует во мне, и я без сомнения знаю, что никогда бы не почувствовала ничего подобного к другому мужчине.
Айзек есть и навсегда останется моим, и чем больше мы будем этим заниматься, тем труднее будет притворяться, что этой части меня не существует.
Бекс тащит меня за собой через кампус к своему любимому салат-бару, рассказывая мне все об экзамене по бизнесу, который она только что сдавала, и, судя по облегчению в ее глазах и улыбке на лице, я могу предположить, что она его сдала. С другой стороны, я застряла на лекциях с девяти утра, и после того, как проспала будильник и пропустила завтрак, я официально умираю с голоду. Если быть до конца честной, не думаю, что сегодня мне поможет салат-бар. Мне нужно что-то большое и сочное.
Прогулка по кампусу короткая, и вот мы уже входим в дверь кафе номер один для студенток колледжа, а поскольку все девушки любят сюда ходить, то и парни, как правило, следуют за ними.
Здесь длинная очередь, но, учитывая, что сейчас середина дня, я не удивлена. Мы болтаем о всякой ерунде, медленно продвигаясь к стойке, и как раз когда мы подходим к прилавку, чтобы сделать заказ, у меня в руке звонит телефон.
Бросив взгляд на экран, я вижу имя Остина, и укол вины пронзает мою грудь. Ненавижу лгать ему, но я нахожусь в точке невозврата. Теперь уже ничего не вернуть.
— В чем дело, Говноед?
— Ничего особенного, Вонючка, — говорит он. — Просто напоминаю тебе, что в эти выходные у меня день рождения, и ты обязана показать свое несчастное личико в “Вишне” в субботу вечером.
— Уф-ф-a, — стону я.
— О, это твой брат? — спрашивает Бекс, и на ее лице появляется лукавая ухмылка. — Можешь передать ему, что у меня есть новое покрывало, которое я бы с удовольствием ему как-нибудь показала?
Я свирепо смотрю на свою лучшую подругу.
— Заткнись и закажи свой дурацкий салат, — говорю я ей. — И раз уж ты за этим занялась, закажи мне цезарь с курицей и дополнительным соусом, и не забудь про мою содовую.
Бекс закатывает глаза и приступает к заказу, пока Остин смеется мне в ухо.
— Это Бекc? — спрашивает он, явно услышав то, что она сказала. — Ты приведешь ее в “Вишню” в субботу вечером, верно?
— Нет, если ты планируешь трахнуть ее за стойкой бара, — отвечаю я, прекрасно зная, что Бекс ни за что не пропустит этот вечер.
— Остынь. Я не собираюсь трахать твою подругу за стойкой бара, — говорит Остин, в его тоне слышится веселье, а в моих венах разливается облегчение. — Я трахну ее посреди переполненного танцпола, пока все будут продолжать прекрасно проводить время вокруг нас, совершенно не обращая внимания на то, как она кричит, требуя большего.