Для него это был всего лишь отчаянный секс, и он был готов сказать все, что угодно, чтобы получить его. Шутка ли это.
Он сыграл на моих чувствах, и это чертовски паршиво. Черт, думаю, я бы даже предпочла, чтобы он привел туда какую-нибудь другую женщину и избавил меня от всей этой душевной боли.
За последние несколько недель я почувствовала перемену между нами, но с тех пор, как мы начали этот педагогический эксперимент чуть больше недели назад, я видела его чаще, чем когда-либо. Я была с ним четыре раза на этой неделе, и каждый сеанс становился все более интенсивным по мере того, как мы узнавали пределы возможностей тел друг друга. Но прошлой ночью все было по-другому.
С каждым разом, когда мы были вместе, становилось только лучше, и я по глупости убеждала себя, что все движется в правильном направлении, что, если мы просто продолжим в том же духе, он в конце концов влюбится в меня, но Бекс была права. Он никогда не захочет меня. Но я все равно должна была догадаться. Когда все только началось, Айзек прямо предупредил меня, что никогда не будет чувствовать ко мне того, что я всегда чувствовала к нему.
Может быть, Бекс была права. Может быть, мне нужно уйти, пока он по-настоящему не сломал меня и я не оказалась в точке невозврата.
Что, черт возьми, я должна делать?
Я слоняюсь по своей маленькой квартире, моя голова раскалывается, пока я ищу аспирин и стакан воды. Черт, мне бы не помешал массаж и спа-день, но что-то подсказывает мне, что сегодня это не в моих силах. Вместо этого я довольствуюсь UberEats и днем мучений.
Найдя аспирин, я заваливаюсь на диван, и когда тянусь за пледом, где-то в спальне звонит мой телефон. Застонав, я встаю, иду в свою комнату и нахожу свой телефон на прикроватном столике, все еще подключенный к зарядному кабелю.
Обходя кровать сбоку, я подхожу к прикроватному столику и смотрю на свой телефон, а мое сердце замирает, когда на экране высвечивается имя Айзека.
Раздается звонок, и в тот момент, когда звук стихает в моей комнате, я выпускаю дыхание. Разговор с ним только усугубит ситуацию. Мне нужен день или два, чтобы залечить раны, но все сводится к тому, что эта история с Айзеком… Я должна покончить с ним. Только я не уверена, что у меня хватит сил физически произнести эти слова.
Схватив телефон, я разворачиваюсь на пятках и направляюсь обратно к дивану, но, прежде чем я падаю на мягкую подушку, мой телефон звонит снова. Вопреки здравому смыслу, я издаю тяжелый стон и принимаю вызов.
— Тебе что-то от меня нужно?
— Ты сказала Бекс? — спрашивает Айзек, и в его тоне звучит недоверие.
— Ты издеваешься надо мной? — спрашиваю я, а мои глаза расширяются от наглости этого человека. — Ты действительно хочешь поговорить об этом? Иди на хуй, Айзек.
Ярость наполняет мои вены, и, прежде чем он успевает произнести хоть слово, я заканчиваю разговор, бросаю телефон на диван, и прижимаю руки к вискам, пытаясь не закричать.
Я говорила это раньше и уверена, что повторю еще миллион раз: Айзек Бэнкс невозможен. Черт, если бы я знала, что быть женщиной, от которой он сейчас получает удовольствие, сведет меня с ума, возможно, я бы пересмотрела свою пожизненную влюбленность в этого мудака.
Телефон звонит снова, и я сжимаю челюсти, зная, что должна игнорировать его, но в моих венах осталось слишком много духа борьбы. Если он хочет разобраться во всем, то я только "за". Схватив телефон, я нажимаю "Принять" и прижимаю его к уху, но, прежде чем я успеваю придумать кучу оскорблений в его адрес, он опережает меня.
— Ты только что бросила трубку?
— Конечно, бросила, — бросаю я ему в ответ. — Ты мудак, и я с радостью сделаю это снова.
— Просто… блядь! Не вешай трубку, ладно? Я просто… Я не понимаю, что, блядь, с тобой происходит. В одну минуту ты была увлечена этим, а в следующую — вылетела через гребаную дверь. Опять. Я думал, мы это обсудили. Если тебе есть что сказать, то, блядь, говори.
— Ха, — усмехаюсь я. — Отвечу тебе тем же.
— Что, черт возьми, ты хочешь этим сказать?
Он что, серьезно? Неужели он действительно не видит, что между нами происходит, не может вытащить голову из задницы, чтобы понять, что все начинает меняться, что он влюбляется в меня так же сильно, как и я влюблена в него? Но, черт возьми, если он хочет игнорировать это, то так тому и быть.
— Знаешь что? Если ты до сих пор этого не понял, то кто, черт возьми, я такая, чтобы пытаться тебе помочь?