Он непонимающе смотрит на меня.
— Я знаю, что такое гребаное свидание, Аспен.
— О. Никогда бы не поверила, — бормочу я, поворачиваясь обратно к зеркалу в поисках своего любимого блеска для губ. — Я думала, твое представление о хорошем обращении с женщиной состоит в том, чтобы трахать ее как шлюху в темных коридорах и заставлять ее чувствовать себя гребаной идиоткой из-за того, что она так сильно тебя хочет.
Закончив с макияжем, я широкими шагами выхожу из ванной, оттолкнув его с дороги, а затем направилась в спальню и роюсь в шкафу в поисках того, что можно надеть. Если бы я просто встречалась с Бекс, я бы как обычно надела джинсы, сапоги и какой-нибудь топ, демонстрирующий небольшое декольте, но теперь, когда этот мудак думает, что я иду на свидание, у меня нет другого выбора, кроме как одеться соответственно.
Айзек идет за мной в мою спальню, но я поднимаю руку, останавливая его у двери.
— Осторожнее, — говорю я, поворачиваясь обратно к шкафу. — Здесь есть кровать. Я бы не хотела, чтобы ты случайно нарушил свои правила и упал в мою постель.
— Черт возьми, — бормочет он. — Мы можем просто поговорить об этом?
— О, конечно. Давай поговорим, — говорю я, вытаскивая два маленьких черных платья, одно гораздо откровеннее другого. Я показываю их Айзеку.
— Которое из них?
Его брови хмурятся.
— Что?
— Для моего сегодняшнего свидания. Какое платье мне надеть?
Он стонет и закатывает глаза, прежде чем указать на более скромное платье из двух.
— Вот это, — бормочет он, явно не в восторге от того, что помогает мне одеваться для другого мужчины.
Я имею в виду, не поймите меня неправильно, у нас с Харрисоном действительно запланировано свидание, но оно состоится не раньше вечера пятницы, так что до тех пор я с удовольствием помучаю этим Айзека.
— Хороший выбор, — говорю я, перекидывая скромное платье через плечо и берясь за то, что откровеннее. Бекс бы так гордилась мной.
Айзек закатывает глаза и отворачивается, прежде чем подойти к моему журнальному столику и плюхнуться на него задницей, пока я раздеваюсь до лифчика и стрингов. Он наблюдает за мной через открытую дверь, и я делаю все возможное, чтобы приложить немного больше усилий к одеванию, не торопясь натягивая мягкую ткань на свое тело.
— Ты хотел поговорить? — спрашиваю я, немного повышая голос, чтобы он все еще мог слышать. — Мне нужно уходить через десять минут, так что тебе придется поторопиться.
Он сжимает челюсть.
— Это не тот разговор, который можно провести за десять минут, — говорит он, наблюдая, как я вытаскиваю лифчик из-под расстегнутого платья. — Я подумал, что мы могли бы выпить в “Vixen” и прояснить ситуацию. Мне не понравилось, как все прошло на выходных.
— О, да. Слушай, сегодня просто не самый лучший день, — говорю я, выходя из своей комнаты, когда понимаю, сколько удовольствия я могла бы получить от этой ситуации. Если он хочет лишить меня любви, которую, я знаю, он может подарить, тогда я лишу его того, чего он хочет — секса.
— Я просто…
— Ты не мог бы застегнуть мне молнию? — спрашиваю я, проходя прямо между его раздвинутыми коленями и демонстративно перекидывая свои длинные волосы через обнаженное плечо, прежде чем присесть ему между ног. Я оглядываюсь через плечо, встречая его тяжелый взгляд. — Пожалуйста.
Он на мгновение задерживает на мне взгляд, прежде чем, наконец, выдыхает и обращает свое внимание на мою спину. Он берется за маленькую молнию и медленно застегивает ее до самого верха, позволяя своим пальцам потанцевать на моей коже.
От его прикосновения по моему телу пробегает волна мурашек, и я поспешно встаю, прежде чем отправиться обратно в свою комнату.
— Спасибо.
Он прочищает горло и пытается вернуться в нужное русло, но я по-прежнему понятия не имею, зачем он пришел сюда, и, честно говоря, я не думаю, что он тоже знает.
— Что здесь происходит, Аспен? — спрашивает он, пока я нахожу туфли на каблуках к платью и возвращаюсь в гостиную. — Мы будем продолжать в том же духе или ты решила все прекратить? Я знаю, что мои вчерашние слова были не тем, что ты хотела услышать, но я думаю, что если мы сможем определить, где должны проходить границы, то мы…
Я возвращаюсь к нему и без предупреждения ставлю ногу на каблуке прямо в центр его груди.
— Ты не возражаешь? — бормочу я, указывая на длинные ремешки на каблуках, которые нужно обмотать вокруг лодыжки и вверх по икре.
Его слова обрываются, когда его взгляд останавливается на моей ноге, и когда он поднимает руки и проводит ими по моей коже, дрожь пробегает прямо по моей спине. Он берет длинные ремешки и начинает обматывать ими мою ногу, но, когда он заканчивает и идеальный узел завязывается сзади, он не отпускает меня. Его руки поднимаются выше по моей ноге, прямо к верхней части бедра, прежде чем наклониться и поцеловать мое колено.