"Кровь. Жидкая субстанция организма, состоящая из плазмы, красных и белых телец. И гемиглобина, — записала Лена на проштампованном экзаменационном листе.
Неожиданно девушка ощутила резкую дурноту. Голову сдавило, будто железным обручем. Листок поплыл куда-то из-под рук.
— Лазорева, — склонился над девушкой обеспокоенный преподаватель, — ты хорошо себя чувствуешь?
— Нет, — выдавила из себя Лена, — вернее, не очень хорошо. Можно я пойду отвечать следующей?
— Ну, конечно, иди. Воды тебе не налить?
— Спасибо, не нужно. Мне уже лучше.
С удивлением, окинув взглядом листок, Лена обнаружила, что тот, оказывается, исписан сверху до низу. Когда она все это написала, хоть убей, Лена не помнила. Потерев саднящие виски, девушка обеспокоено подумала о том, что уже не сходит ли она с ума?
— Лазорева, — преподаватель смотрел на неё с подозрением. — Вы отвечать идете, или как?
— Конечно, — устало отозвалась Лена.
Неожиданно для себя, ответила она на "отлично", несмотря на все переживания и странности. Не взирая на нарастающую головную боль, жару и ночные кошмары.
Выйдя из кабинета, Лена забралась на подоконник, поджидая друзей.
У ребят к третьему курсу сложилась традиция после экзаменов отмечать событие маленькой попойкой.
Когда товарищи выбрались из лап экзаменующего препода, Лена предложила ребятам не шататься по низкосортным барам, а поехать к ней на квартиру и отпраздновать сдачу последнего экзамена там. Чинно и благородно.
— А и правда, — поддержала предложение подруги Таня, — любопытно посмотреть на подарок Ленкиного папаши. И повод подходящий есть! Ну, что? Мы едем?
— Едем, — единогласно согласились все.
Прихватив в ближайшем киоске классический молодежный набор: пиво, сухарики, сушеные кальмары и чипсы, друзья направились к Ленке домой.
— Что ни говори, все старые дома выглядят загадочно, — уронил Сашка, Танюшкин парень, пока они проходили под лепными высокими потолками, возвышающимися над широкими лестничными пролетами.
— Не загадочно, а мрачно, — возразила ему Татьяна, настороженно озираясь по сторонам.
Лена неожиданно почувствовала, что подруга её раздражает. Особенно то, как та вышагивала перед Серегой, нарочито вертя аккуратной круглой попкой.
Взгляд Сереги то и дело соскальзывал на аппетитные Татьянины округлости.
На Тане были нежно любимые брюки цвета "белой ночи" и черная коротенькая майка, оставляющие открытым гибкий, поджарый, как у хорошей гончей, живот. В ушах болтались длинные, чуть не до плеч, яркие пластмассовые серьги. Девушка обожала все сверкающее и яркое. Волосы, темные, с неожиданными всполохами алого пламени, свободно развивались за спиной.
Рядом с жизнелюбивой, яркой, как канарейка, Татьяной, Лена чувствовала себя блеклой, серой и скучной забитой церковной мышкой. В тайне она завидовала яркой внешности, легкому характеру, искрометному нраву подруги. И сейчас задалась вопросом: а не привлекает ли Таня Серегу, который, как она это знала, порядком подустал от их вяло текущих отношений?
Поднявшись на пятый этаж, все посмотрели в сторону лестницы, что уходила вверх ещё на один пролет.
— Я думал, в доме пять этажей? — Серега вопросительно посмотрел на Лену.
— Правильно думал. Лестница ведет на чердак, — ответила она.
Ей было жутко.
В черном провале над лестницей свет таял, как сахар в кипятке. Из темноты кто-то наблюдал за ними, затаившись. Кто-то злобный поджидал благоприятного момента для нападения.
Ребята, судя по напряженным взглядам, направленным на лестницу, тоже чувствовали нечто подобное.
— Ты дверь-то открывать будешь? Или как? — толкнул её в бок Серега, заставляя выплыть из мира страшных фантазий. — Этот чердак, — прокомментировал Серёга, — от его вида по спине мурашки ползут.
Лена поспешила провернуть ключ в замке. В распахнутую дверь навстречу им повеяло теплым воздухом.
Оказавшись в коридоре, все облегченно вздохнули. Колонка, как Лена и предполагала, оказалась выключена.
Ребята, по непонятым для Лены причинам, решили расположиться в "кровавой спальне". Будь на то Ленина воля, она бы предпочла зал. Там было просторнее и светлее. Да и к входной двери, если что, — поближе.
Подростки уселись прямо на пол, поставив между собой, по середине, тарелку с чипсами и солеными орешками. Во влажной пивной прохладе было что-то успокаивающие. Наверное, именно по этому спиртное быстро убывало. Все исправно на него налегали.