Вера сделала новый глоток, и вдруг в ее голове промелькнуло что-то похожее на воспоминание. Как давно она не была… так свободна в своих желаниях. Вера неожиданно поняла, что вся ее прошлая жизнь напоминала золотую клетку. Она долго не могла вот так вот сесть и позволить себе простую чашку кофе. Вера сжала пластиковый стакан в руках и с наслаждением вдохнула запах, понимая, что сейчас, именно в этот короткий миг счастлива.
Следом она взглянула на экран телефона. Из больницы по-прежнему не было новостей. Вера поднялась и решила прогуляться за формой. Она уже проверила, ближайший магазин медицинской одежды был в двадцати минутах ходьбы. Вера сначала думала занести сумки в свою комнату, но побоялась, что в больнице ее кто-нибудь отвлечет, а с покупками дело еще было не закончено.
Вера без проблем добралась до нужного места. За день распогодилось, девушка переоделась в новую и красивую одежду, а после нахлынувшего из памяти откровения настроение у нее было замечательным. Вера бодро шагала вперед, улыбаясь симпатичным прохожим.
Вскоре она уже расплатилась за несколько комплектов новой медицинской одежды. Ручки сумок едва влезли в ладонь. И тут зазвонил телефон. Это был патологоанатом. Стоя у кассы и, пытаясь не выронить пакеты, Вера с удивлением приняла звонок.
— Верочка, вы где? — долетел до нее взволнованный голос Михаила Петровича. — Я зашел вас проведать, и не могу нигде обнаружить. Вы ведь не выходили из больницы?
— Я… — Вера по тону коллеги поняла, что происходило что-то очень нехорошее. — Я тут недалеко.
— За оградой? — прозвучало еще более обеспокоенно.
— Тут минут двадцать ходьбы, — попробовала оправдаться Вера.
— Немедленно идите обратно! Вера, слышите, немедленно! В каком направлении вы ушли?
— Э… — Вера замялась. — К центру.
Следом Вера назвала собеседнику дом, в котором находился магазин.
— Хорошо, я вас встречу, только выходите прямо сейчас же!
Вера проглотила предательский ком, и, взглянув на заинтересованную продавщицу, подхватила сумки и вышла вон.
На обратном пути Вера спешила изо всех сил. Всплыли в памяти все нехорошие предчувствия из прошлого дня. Если она задержится снаружи ограды больницы, то что? Значило ли это, что теперь вся ее жизнь будет проходить в стенах стационара? Как бы то ни было, после пережитого ночью Вера не собиралась исчезать.
Наконец, на одном из перекрестков впереди показалась плотная фигура Михаила Петровича. Патологоанатом накинул поверх своего халата легкое черное пальто и, видимо, так и отправился на ее поиски. Не дождавшись зеленого света, он перешел улицу и ухватил Веру за руку, едва оказавшись подле юного доктора.
— Бейдж при вас? — напряженно произнес он, глядя девушке в глаза.
Вера проверила один из пакетов, куда, переодевшись в туалете, сунула свою форму и вынула скомканную блузу, к которой все еще был приколот железный значок. Патологоанатом выдохнул.
— Хорошо, — сказал он. — Никогда, Вера, не оставляйте его, пока работаете у нас, поняли? Иначе вас сочтут…
Михаил Петрович прервался. Светофор для пешеходов как раз загорелся зеленым. После этого он подтолкнул девушку на проезжую часть.
— Идемте! Нам нужно вернуться как можно скорее!
Вера послушалась и зашагала так быстро как могла.
— Почему это так важно? — отважилась спросить она, когда впереди уже показалась облупившаяся ограда больницы.
Михаил Петрович грозно взглянул на нее и прибавил шаг. Теперь в руках у него была большая часть Вериных пакетов.
— Вам очень повезло, что бейдж остался при вас и вами никто не заинтересовался, — выдохнул коллега, когда они оба оказались за оградой. — Это, — он похлопал по створке ворот, — Нас защищает.
— От кого? — уточнила Вера, после долгой напряженной ходьбы сбиваясь с дыхания.
Михаил Петрович с сомнением взглянул на нее.
— Не тревожьтесь, вы сможете выходить наружу, — добавил он другим тоном. — Но позже, когда обживетесь здесь. Пока вам нельзя покидать территорию больницы без веской причины, запомните, Вера. Бейдж всегда должен оставаться с вами. Это вроде документов в нашем мире, он привязывает вас к месту работы.
С этими словами патологоанатом зашагал вперед. Вера последовала.
— Как вы, наверное, уже поняли, таким как мы не положено ходить по земле просто так, — обернулся через плечо Михаил Петрович на ходу. — Оправданием может быть только миссия, которую мы несем. Ваш бейдж свидетельство того, что высшие силы наняли вас на службу. Но станете гулять по улице просто так, пропуская работу, вам этого не спустят.
Вера опустила голову, задумавшись о неприятной участи, которую снова чудом миновала.
— Ну, теперь уж все в порядке, — патологоанатом попробовал подбодрить ее улыбкой. — Пойдемте ко мне, я угощу вас кофе. А то я чувствую, что порядком вас напугал. Поверьте, все не так плохо как вам сейчас, должно быть, кажется.
Вскоре Вера и Михаил Петрович добрались до морга. Девушка с неприятным чувством переступила порог корпуса, и патологоанатом увлек ее в свой кабинет. Там он усадил Веру в удобное кресло за заваленным бумагами столом, а сам удалился в соседнюю комнату. Вскоре девушка услышала звук миксера, но не стала задумываться, зачем Михаилу Петровичу потребовалось что-либо взбивать. Вместо этого она рассматривала стены, украшенные живописью. В прошлый раз она на это внимания не обратила. Над рабочим столом висела табличка, где было выведено "Спешите творить добро", чуть ниже значилось имя автора цитаты.
— Федор Петрович Гааз, — произнесла слух Вера, она слышала эти слова и знала это имя раньше.
Очередное воспоминание приятно согрело.
— Главный врач московских тюрем, — донеслось сзади. — Я счел, что его словам будет самое место в моем кабинете.
Вера обернулась, и в этот миг Михаил Петрович поставил на круглый стол, стоявший посередине комнаты две чашки, сдвинув при этом в сторону журналы. Приятно потянуло кофе и чем-то еще. Сверху посуда была заполнена молочной пенкой, но цвет кофе был слишком темным, это не капучино и не латте.
— Ирландский кофе, — пояснил коллега.
— С настоящим виски? — приподняла бровь Вера.
— С ирландским, — улыбнулся ей патологоанатом.
— А нам можно на работе?
Михаил Петрович откинулся на спинку стула и хитро прищурился.
— Наше положение дает нам некоторые преимущества, но в то же время забирает кое-что человеческое. Вы не потеряете голову, по, крайней мере, от такого количества. Если захотите проверить, то вскоре поймете, что мы довольно устойчивы к тому, что принято относить к порокам людей, — с этими словами патологоанатом прихлебнул из чашки. — Для того, чтобы добиться опьянения понадобятся большие дозы и настойчивость. Но… кое-кому это удается. Впрочем, я не считаю это достойным занятием. Надеюсь, вы не станете такого делать с собой.
Вера кивнула. У нее не было желания напиваться, по крайней мере, сегодня.
— Спрашивайте, — снова заговорил коллега. — Я рассказал много такого, после чего у вас неизбежно должны были возникнуть вопросы.
Вера посмотрела в свою чашку.
— Что случится, если я выйду наружу без бейджа? — ей необходимо было знать.
— Вас схватят и отправят туда, куда вы неизбежно должны были бы пойти, если бы не нанялись сюда.
Вера взглянула на патологоанатома. Михаил Петрович вздохнул.
— Думаете, в мире мало душ, которым жалко расставаться со своим прошлым? Земля была бы заполнена горем и стенаниями этих несчастных, если бы никто не следил за тем, чтобы все шло своим чередом.
— Так мы все умерли?! — вырвалось у Веры.
— Я сказал бы, перешли в иную форму существования. Мы работаем тут на благо себя и человечества, быть может, куда лучше, чем при жизни. Вскоре вы поймете, что вы особенная и то, что вы делаете очень важно для других. Вы — оплот того света, на который вы, быть может, молились, когда сдавали, не подготовившись толком экзамен, когда опаздывали на важную встречу. Признайтесь, вы наверняка просили судьбу о том, чтобы у вашего преподавателя было хорошее настроение, чтобы вам попался удачный билет, а ваш визави тоже немного задержался? Мы те, кто помогает чужим жизням складываться правильно, если люди заслуживают этого. Безусловно, существует и другая, темная сторона. Именно те, с кем я так боялся, что вы столкнетесь сегодня, оберегают нас от нее. Но это… совершенно другие люди. Вы уже знаете про дар Иннокентия. Он сродни их способностям, хоть и призван в большей степени созидать.