Вера не хотела сдаваться чувству неизбежности. Не хотела верить, что сегодня с утра попала в переделку и крупно.
— Если уйдешь, — продолжил хирург, отводя взгляд. — Пожалеешь. Я знаю точно. Поверь, иногда… жизнь подсовывает нам очень странные вещи. Но это только потому, что они, в самом деле, нужны нам. Соглашайся. Я без анестезиолога с июня. Дольше так продолжаться не может. Тебя не случайно прислали сюда. Ты можешь отказаться, но… лучше останься с нами.
Вера крепко сжала его руки, чувствуя, как часто забилось ее сердце. "Он точно не врач!" — кровью стучало в сознании. "Не врач в привычном понимании". Ни один хирург не скажет такого малознакомому ординатору. Вера сглотнула комок, не решившись озвучить вопрос о смерти, с утра вертевшийся в голове. Вместо этого она посмотрела на кисти хирурга и в этот миг они показались ей очень красивыми, с тонкими изящными пальцами. Вера представила, как он вяжет ими узлы и в этот миг в ее голове ярко вспыхнуло воспоминание. Студенческий класс и она сама. Акушерский узел. Она хотела стать хирургом! Когда-то очень давно. Грезила дежурствами. Она видела такие же точно руки, восхищалась точностью движений и остротой ума.
И неожиданно слова Виктора показались ей, в самом деле, важными. Жизнь подсунула ей это, может быть потому, что она отказалась от своей мечты. Вера помнила, что с хирургией у нее было связано какое-то очень серьезное разочарование. Может быть, если она будет рядом с этим хирургом он, наконец, научит ее тому, к чему она сама не осмелилась приблизиться? "Хирургия не для женщин", — звучал в памяти едва различимый хор голосов.
— Хорошо, — согласилась Вера, еще толком не обдумав ничего. — Я буду вашим анестезиологом.
Виктор опустил голову, пытаясь скрыть по-детски счастливую улыбку. "Все-таки он, и вправду, хороший", — подумала Вера, глядя на хирурга. Следом она посмотрела на двери приемного покоя. Еще по-летнему яркое солнце уже взошло, пока они беседовали и теперь, разогнав тучи, нещадно светило снаружи, так что вход, через который скорая доставляла больных, теперь выглядел словно конец темного тоннеля. Вере показалось, что на нее оттуда дохнуло холодом, и она запахнулась в мокрую кофту. Тот мир, снаружи, был полон ошибок и потому ужасен. Больница вдруг стала островком спокойствия, где она смогла бы, наконец, отдохнуть. Ее накрыло безмятежностью. Вера знала точно: это нужное ей место, которое она долго искала и, наконец, нашла. Она аккуратно забрала свой паспорт у хирурга и спрятала в сумку. Вера не хотела вспоминать.
— Точно не уйдешь? — все еще улыбаясь, встал на ноги Виктор.
Вера отрицательно помотала головой.
— Тогда дай мне пару мгновений. Скоро вернусь, — с этими словами хирург исчез в темном коридоре, в котором уныло мерцала неисправная лампа.
Вера откинулась на железную спинку сидения. Теперь ей некуда было спешить. Все решения были приняты, оставалось ждать последствий. В этот миг дверь кабинета травматолога открылась, и из-за нее показался дородный мужчина. Потертый бейдж, приколотый к застиранной форме, извещал пациентов о том, что по специальности он числился врачом-травматологом ГКБ N.
— Где эта… — обратился врач к залу, озираясь по сторонам.
Вера развела руками, так как не понимала, о ком идет речь.
— Я не вам, доктор, — рассерженно буркнул травматолог. — Была тут какая-то дама со сломанной ногой. Ушла. Странная.
С этими словами травматолог захлопнул дверь.
— У них там в реанимации совсем заняться нечем, похоже, — донеслось из-за двери.
Травматолог, видимо, сообщал это своей медсестре.
— Сидит у меня тут под кабинетом одна. А вот как я зайду в ОРИТ, все им некогда, говорить некогда, ничего некогда! Имитаторы деятельности!
Вера вздохнула. С чего этот мужик взял, что она из реанимации? Ничего не указывало даже на саму ее принадлежность к медицине: ни халата, ни фонендоскопа, ни даже бейджа. Додумать эту мысль она не успела. В коридоре показался Виктор. Хирург катил видавшее виды кресло для перевозки больных. Вскоре он остановил его около Веры, та поднялась и с трудом села.
— Поехали! — заявил Виктор, когда пациентка поставила ноги на подставку.
Хирург вывез ее на улицу, и девушка впервые с утра ощутила себя снова живой. Солнце пригревало. Оно нежно лизало озябшую кожу, и Вера чувствовала себя отлично. Неожиданно стала ныть нога. Вера поморщилась.
— Болит? — угадал ее мысли Виктор.
— Ага, — созналась Вера.
— Это хороший знак, — похвалил хирург, толкая кресло вперед. — Значит, точно остаешься с нами.
Вера подумала, что новый знакомый имел в виду ее психологическое состояние. Видимо, она выходит из аффекта, но глубоко внутри билась мысль о том, что его слова могли иметь и другой смысл.
Когда хирург подкатил кресло к патолого-анатомическому корпусу, у Веры на то, чтобы удивляться не осталось ни возможности, ни сил. Нога болела до зуда в зубах, саднила шея, ныла голова. Лодыжка покраснела и опухла. У нее, черт его подери, точно не одна травма! Едва живая от боли, Вера при помощи врача слезла с кресла, которое хирург установил перед распахнутыми дверями корпуса и пробралась внутрь. Пахнуло формалином, и Вера сощурилась. Знакомый по студенчеству запах теперь вызывал едва ли не рвотные спазмы.
Виктор постучал в одну из дверей и громко крикнул:
— Михаил Петрович, выходите! Срочная работа!
С той стороны послышалась возня.
— Я же говорил, печальна участь того, кто разбудит меня до полудня после дежурства. Ну что ты, Вить? Что такого случилось?
После этого распахнулась дверь. На пороге стоял дородный мужчина, на вид ему можно было дать лет пятьдесят. Накрахмаленный халат обтягивал его округлое брюшко. "Михаил Петрович Пособничий, патологоанатом, д.м.н." — прочитала Вера на его бейдже и удивленно уставилась на врача. Тот ответил внимательным взглядом.
— А-а-а, — наконец протянул он. — Пополнение. Вера, проходи.
Та сглотнула. Откуда он узнал, как ее зовут? С самого начала этот день был похож на сплошную головоломку. Патологоанатом тем временем подхватил Веру под локоток, пользуясь ее замешательством, и вскоре уже усадил в уютное кожаное кресло. Комната, оборудованная за дверью, скорее походила на гостиную, чем на кабинет. "Наверное, какой-нибудь чудаковатый сотрудник кафедры", — попробовала объяснить себе это Вера: "Мы за советом, похоже, к нему. Но патологоанатом? Он же не вскрывать ее будет". Холодок снова пробежал по спине.
— Она пострадала, — объяснил Виктор, закрывая дверь. — Подлечить ее сможешь только ты. А потом, ты знаешь, нам надо в операционную.
Михаил Петрович кивнул и, достав из-под стола низенькую табуретку, поставил ее прямо напротив Веры. Та, услышав последнюю фразу хирурга, выпрямилась так, словно проглотила кол. Тем временем патологоанатом занял табурет. Хирург подпер спиной дверь, и Вера всерьез подумала, что они будут ее прямо тут резать.
— Ну чего ты, — неожиданно улыбнулся Михаил Петрович. — Сбита с толку, да?
Вера кивнула. Было бы глупо это отрицать.
— Я тоже в твои годы такой был. Просто расслабься и наслаждайся новейшими методами лечения, — с этими словами Михаил Петрович схватил своими огромными лапами ее ногу, и Вера не успела заметить, как он уже рассматривал ее ступню, освободив от обуви. — Перелом латеральной лодыжки и вывих ступни, ЗЧМТ и еще кое-что по мелочи. Ну, Вить, ничего себе, где ты ее нашел?
Вера с удивлением чувствовала, как боль в теле утихает. Эти руки. Прикосновения этого врача просто… вымыли ее. Отек лодыжки уменьшался на глазах.
— По правде, она меня порядком напугала, — послышался напряженный голос хирурга. — Подумал, что…
На этом врачи встретились взглядами и, дружно посмотрев на Веру, промолчали.
— Нет, — наконец заявил Михаил Петрович. — Твои опасения, похоже, напрасны. Видишь, вот я ее и исцелил.
Виктор улыбнулся Вере.
— Не важно, — сказал ей он. — Теперь у нас есть анестезиолог. Такое облегчение!
— Кто вы такие? — наконец, решилась озвучить она.