Старинные ворота в белой стене, омытые красным закатом, бросали на мост черную тень. Несмотря на воскресный день, туристов почти не было – не сезон.
Они прошли мимо одетых в шинели часовых, вошли в ворота и приобрели пластиковые билеты в кассе. За серебристой оградой тянулось громадное пространство, поросшее деревьями, – трудно было поверить, что здесь центр центра Токио.
Хотя идея гулять в воскресенье принадлежала Асуне, встретиться «перед главным входом» решил Кадзуто.
В сам Императорский дворец туристов не пускали, но одна из частей комплекса в пределах рва – Восточный парк – была открыта для посещений в определенные дни недели; этого Асуна до сегодняшнего дня не знала. Разумеется, вошла сюда она тоже впервые в жизни. Шагая по широкой, красивой дорожке, она вновь ощутила какое-то странное чувство; повернувшись к своему спутнику, она спросила:
– …Да, кстати, почему ты выбрал для свидания Императорский дворец? Кирито-кун, ты интересуешься историей?
– Вообще-то не очень. Главная причина… недавно меня пригласили в одно место неподалеку по одному дурацкому вопросу…
На какое-то мгновение, когда он вспомнил что-то, крылья его носа раздулись – но тут же его лицо стало прежним, мягко улыбающимся, и он продолжил:
– Об этом расскажу позднее; но тебе не кажется, что Императорский дворец – довольно интересное местечко?
– …Интересное? И что в нем интересного?
Кадзуто моргнул и указал правой рукой на растущие впереди деревья.
– С юга на север два километра, с запада на восток полтора. Северный парк и внешние парки суммарно занимают два и три десятых миллиона квадратных метров, это двадцать процентов всего Тиёда-ку. Это больше, чем Ватикан или Букингемский дворец, хотя и меньше, чем Версаль… И он не только на поверхности – под ним нет ни единого тоннеля, ни одной железной дороги, и над ним запрещены полеты. Короче, этот дворец – громадная вертикальная стена посреди Токио, громадная площадь, куда нет доступа.
При этих словах Асуна мысленно нарисовала план Токио. Кругами подвигав левый указательный палец, она наконец понимающе кивнула.
– Кстати, большинство крупных дорог, кольцевых и радиальных – у них же у всех центр здесь…
– Вот именно. Токио не квадратный весь, как Киото, – он круглый, с радиально-кольцевой застройкой. И этот центр закрыт. Не только на физическом уровне, информация тоже заблокирована. Как Древо Мира в старом ALO… прости. У тебя там плохие воспоминания.
– Нет, все нормально.
Кадзуто тревожился за Асуну, долгое время проведшую в плену на прошлом Древе Мира. Она покачала головой и спросила:
– Закрыт на физическом уровне – это я понимаю… но информация – что ты имеешь в виду?
– А, это…
Кадзуто кинул взгляд на окружающие деревья, затем короткими движениями руки указал в несколько мест.
– Смотри: вон там и там камеры видеонаблюдения, видишь? Эта система безопасности – сейчас она абсолютно изолированная. Частная, закрытая сеть, ни единого выхода наружу.
– Аа… кстати, эти камеры какой-то странной формы.
Глядя туда, куда показывал Кадзуто, она увидела черный шар на столбе. Если не знать, что это камера, его можно скорее принять за фонарь.
– По слухам, здесь тестируют систему безопасности нового поколения… короче, это место – центр Токио и одновременно абсолютно изолированный «другой мир»… ну, может, я чуть-чуть преувеличиваю.
– А-ха-ха, самую малость.
Так болтая, они миновали громадную каменную стену, и дорожка резко пошла вверх. Какое-то время они поднимались молча, и вдруг перед ними открылся вид.
С той стороны холма лежал луг, настолько огромный, что его противоположный край терялся, как в тумане. Поскольку была зима, трава пожухла и приобрела буроватый оттенок; листья на деревьях почти все опали. С приходом весны отсюда будет просто шикарный вид.
– Вот здесь руины замка Эдо. А немного к северу от луга по идее должен быть внутренний дворец, в нем часто снимают исторические фильмы.
– Пойдем посмотрим!
Вновь взяв Кадзуто за руку, Асуна прибавила ходу. Людей вокруг по-прежнему было мало, в основном иностранные туристы. Они миновали семью из мужа, жены и двух симпатичных белокурых сестренок; те попросили снять их на фоне замка. Когда Кадзуто с удовольствием сделал фото, женщина улыбнулась и предложила: «Давайте я вас двоих тоже сниму!» Асуна застенчиво встала рядом с Кадзуто, и их сфотографировали.
Получив фотографию на свои мобильники и помахав сестричкам, Кадзуто и Асуна распрощались с туристами. Глядя, как семья удаляется, омытая оранжевым закатным светом, Асуна невольно вздохнула.
– …Устала?
Асуна случайно поймала его взгляд.
– Не-у-га-дал! Просто захотелось, чтобы наше будущее тоже было как… это… ну… в общем!
Брякнув эти слова не подумавши, она залилась краской и чуть ли не бегом двинулась вперед.
– Эй, эй, погоди!
После короткой игры в догонялки (с Кадзуто в роли догоняющего) они добрались до развилки: дорога шла вдоль луга на север и на юг. Возле развилки стояла скамья, на которую Асуна и села.
Она по-прежнему не глядела на Кадзуто; тот, сев рядом, робко произнес:
– Мм, нуу, это… если бы у Юи была младшая сестренка, она была бы очень рада, я уверен.
Услышав эту фразу, здорово напоминающую быструю подачу в бейсболе, Асуна почувствовала, как кровь вновь прилила к ее щекам, и хихикнула.
– Т-ты прав, да.
– Эй, сейчас нельзя смеяться, злая ты…
– А-ха-ха, прости, прости. Но правда, как было бы здорово, если бы Юи-тян смогла прийти на эту сторону и тоже жить с нами…
Юи – так звали девочку, с которой они познакомились в старом SAO. На самом деле это была саморегулирующаяся программа по контролю эмоционального состояния игроков, иными словами – ИИ; однако она искренне считала Асуну своей мамой, а Кадзуто папой. Незадолго до разрушения Айнкрада ее программа была сохранена в памяти нейрошлема Кадзуто и таким образом избежала стирания. Сейчас она «жила» в комнате Кадзуто, в компьютере, подготовленным им специально для нее.
Однако прямой контакт с Юи был возможен только при Полном погружении – иными словами, исключительно внутри ALO. Конечно, в реальном мире ее можно было бы загрузить в мобильный телефон, но емкости аккумулятора хватало ненадолго, так что они никак не могли «всегда быть вместе».
Поэтому, хотя Асуна любила Юи как дочку, а Юи обожала Асуну как маму, между ними всегда была стена – стена, разделяющая виртуальный и реальный миры…
Внезапно Кадзуто ухватил Асуну за левую руку.
– Не волнуйся, когда-нибудь мы сможем жить вместе. Технологии полного погружения развиваются, и совсем скоро ДР[15] начнет использоваться гораздо сильнее, чем сейчас.
– Мм… да… верно.
– Ага. Грань между реальным и виртуальным будет стираться больше и больше. Сейчас, правда, большая разница в объеме информации, это и есть препятствие…
Слушая Кадзуто, Асуна сидела, опустив голову, и крепко держала его за руку; но при этих словах она подняла голову.
– Ах да, ты же это уже говорил. Разница между реальным и виртуальным миром – только количество информации. Что ты имел в виду?
– Это…
Кадзуто на мгновение отвел глаза, потом взглянул на свою и Асуны сцепленные руки.
– Вот, к примеру, когда мы в ALO так вот держимся за руки, это ведь отличается от реального мира, правда?
Когда Кадзуто это сказал, Асуна сосредоточилась на своих ощущениях.
Упругость соприкасающихся ладоней. Тепло, отгоняющее холодный зимний воздух. Все это в точности мог ощущать и аватар-фея в ALO. Однако прилипание кожи к коже, трение линий на ладонях, еле заметная пульсация от тока крови – такого даже самая продвинутая технология Полного погружения воспроизвести не в силах.
– Да… верно. Настоящая рука может чувствовать гораздо больше… ясно, это и есть «больше информации», да?
– Да. Но Амусфера продолжит развиваться; и что будет, когда ощущение касания кожи и пульсация тоже будут воспроизводиться? Чисто по касанию ты сможешь различить настоящую руку и руку аватара?
15
ДР (Дополненная Реальность, англ. Augmented Reality) – собирательный термин, включающий в себя технологии, дополняющие реальную картину виртуальными элементами. Типичный пример – линия офсайда, рисуемая на стоп-кадрах футбольных телетрансляций, или вид «из глаз» Терминатора в одноименном фильме.