Поначалу я собирался пройти мимо, но потом понял, что проголодался. Уже миновало время ланча (так у нас называется первый из двух обедов — ввиду длительности наших суток мы едим четыре раза в день), а поскольку сегодня за завтраком я съел меньше обычного, то перекусить мне совсем не мешало. Я подошёл к автомату, взял себе кофе с небольшой пиццей и устроился за ближайшим столиком. Между тем мужчина прикончил гамбургер, выбросил одноразовую чашку из-под бульона в пасть утилизатора и ушёл, оставив нас с девушкой вдвоём.
Уже доедая приццу, я краем глаза заметил, что девушка внимательно рассматривает меня. В ответ я быстро взглянул на неё и убедился, что никогда раньше её не встречал. У меня вообще хорошая память на лица, а такое лицо, как у неё, я бы точно запомнил. Красивое лицо. Слишком красивое, чтобы его можно было забыть, хоть однажды увидев.
Следующие две или три минуты я как ни в чём не бывало пил кофе, а девушка всё не сводила с меня глаз, словно я представлял из себя какое-то диковинное зрелище. Наконец я не выдержал, повернулся и устремил на неё вопросительный взгляд.
Ничуть не смутившись, девушка приветливо улыбнулась, тут же встала из-за столика и, прихватив свой стакан, подошла ко мне. На вид ей было от двадцати до двадцати пяти, точнее определить её возраст я затруднялся. Она была среднего роста, стройная, темноволосая, с блестящими карими глазами. Оценить во всех деталях её фигуру сейчас не представлялось возможным, так как на ней была длинная, до колен, куртка с утепляющей подкладкой, но я нисколько не сомневался, что она (в смысле, фигура) у неё под стать лицу — то есть, идеальная, без малейших изъянов.
— Вы не возражаете, если я посижу с вами? — спросила она и, не дожидаясь моего согласия, присела напротив меня. — Мне одной скучно.
— Такая красивая девушка — и вдруг одна, — выдал я банальную фразу. — Как же это получилось?
— Да вот так и получилось, — она слегка пожала плечами. — Беда в том, что я слишком разборчивая. Далеко не каждого я считаю достойным составить мне компанию.
— А я, по-вашему, достоин?
— Более чем, — совершенно серьёзно ответила девушка. — Вы вне всякой конкуренции.
В её речи чувствовался акцент — но совсем не такой, с каким говорят наши англоязычные соотечественники. Она заметно акала, сильно смягчала согласные перед «е», а полугласное «у краткое» произносила скорее как «в». Без сомнений, она была иностранка — или, как часто говорят в быту, инопланетянка. Это слово когда-то предназначалось для гипотетических братьев по разуму, но позже, когда человечество убедилось, что оно одиноко в Галактике, инопланетянами стали называть людей, живущих на других планетах.
— Давно на Дамогране? — поинтересовался я, отодвигая от себя пустую чашку.
— Нет, не очень. Недавно прилетела.
— Тем не менее, вы отлично говорите по-нашему.
Она вновь пожала плечами.
— Научиться было нетрудно. Я знаю все пять языков, на основе которых возник ваш. Причём один из них — мой родной.
— Русский?
— Угадали.
— Вы с Земли?
— Увы, нет. Даже ни разу там не бывала, хотя всю свою жизнь странствую по Галактике.
— На своём корабле?
— Нет. В основном на пассажирских судах или автостопом. Кстати, меня зовут Тори. А вас?
— Игорь, — представился я. — Если не ошибаюсь, «Тори» — это уменьшительное от «Виктория»?
— Только не в моём случае. Я просто Тори, а Викторией зовут другую... мою сестру.
— У вас есть сестра?
— Да. Но я уже давно её не видела.
— Она осталась дома?
— Нет, тоже странствует. У нас обеих это в крови.
— И на многих планетах вы побывали?
— Точно не помню. Но штук семьдесят наберётся.
— Здорово! — с невольной завистью произнёс я. — А я, кроме родного Дамограна, больше ничего не видел.
— Ваша планета очень мила, — заметила Тори. — Я говорю это не просто из вежливости, она мне действительно нравится. Тихая, мирная, спокойная — и очень цивилизованная. Как раз на мой вкус. Если бы мне пришлось бросить свои странствия и где-нибудь осесть, я бы выбрала либо Дамогран, либо Хайфу, либо Магратею. Ну, может, ещё Землю — но от окончательного решения я воздержусь, пока не увижу её собственными глазами. Боюсь, она окажется слишком шумной для меня.
— Вы были на Магратее? — переспросил я.
— Да. А что?
— Она в некотором роде сестра Дамограна. Обе планеты были открыты одним и тем же человеком — капитаном Свободного Поиска Дугласом Адамсом. За свою жизнь он нашёл целых шесть кислородных миров, и двое из них оказались пригодными для колонизации — редкий в истории случай. Капитан Адамс был большим любителем фантастики докосмической эры, названия для всех открытых им планет он взял из книг своего тёзки, писателя-фантаста конца XX века.
— Вот этого я не знала, — сказала Тори таким тоном, как будто с её стороны это было огромным упущением. — Нужно будет внести уточнения в мой справочник.
Мы продолжали болтать о всяких пустяках, и я даже сам не заметил, как моё скверное настроение куда-то улетучилось. Тори была умна, общительна, обаятельна, с ней было интересно разговаривать и, наконец, на неё просто приятно было смотреть. Она принадлежала к тому типу женщин, чья внешность действует на мужчин безотказно, на уровне чистых рефлексов, а то, что наряду с красотой она обладала также острым умом, хорошо подвешенным языком и тонким чувством юмора, делало её совершенно неотразимой.