– Вы же знаете, что если я уйду, Вы без меня ничего не решите. Я Ваша правая рука? – неуверенно спросила Она.
– Правая, левая… Я сам путаю. Останься, – заключил Он.
Такой расклад событий был предсказуем. Она являлась Его пассией, и без Нее Он бы потерял всякий смысл. Но нет. Он ещё раз убеждался, что зависим от Нее. Тут Он достал откуда-то бутылку вина.
– Вот лети к ним и играй, сколько душе угодно.
Она рассмеялась. Звонко. Громко. Рассмеялась так, что стенки у бокалов немного потрескались. Странно, что фраза, Им сказанная к Ней вовсе не относилась. У духа есть ещё душа?
– Нельзя выбрать объект попроще? – настаивала Она, отходя от судорожного смеха.
– На, выпей, расслабься, – ответил он сухо, протягивая бокал с вином.
Она разлеглась на удобное кресло. Ее гибкое тело способно было занять удобную позу, в отличие от человеческого скелета. Она сделала глоток и принялась далее слушать Его речи.
– Мы уже столько времени боремся, а конца не видать!
– Тебе то что!
Участь твоя такая здесь! А ты хотела здесь только орешки щёлкать?
– Парень тот сильный и очень непростой.
Она сделала ещё глоток. Как будто после каждой фразы у Нее пересыхало горло.
– Так сделайте его для себя простым! – продолжал восклицать он. – Мы уже находимся ниже всех в этой Вселенной. Нам нечего терять. Святыми мы уже не будем.
– Я пыталась сбить его с толку, но Он силен, это очевидно.
– И на какую помощь Вы рассчитываете? Он из наших?
– Нет, он из прошлых веков. Скорее, из шестнадцатого века.
– Из шестнадцатого? – изумительно спросил Он, как будто не знал ответа на этот вопрос. В этот раз Он смотрел Ей прямо в глаза. Вы уверены?
– Уверена.
Он, вертя двумя длинными истонченными пальцами бокал, формулировал для Нее речь. «Как так! Шестнадцатый! Какая догадливая!»
– Ты точно уверена?
– Да точно, точно! – воскликнула Она.
– Этого не может быть, – проговорил Он в ответ и тут же ехидно заключил, – я тебе не верю.
– Вы же сами проверяли, – вспомнила Она.
– Мне лишь удалось перекинуться с ней парой слов. А про него я думал…
Он откинулся на спинку кресла и, глядя на бокал, потрепал кончик своей бороды, после чего продолжил:
– Вдруг он помоложе… Но если это именно так, то так сильно Я ещё не ошибался… Это сильнейшим образом меняет ситуацию.
Он ещё немного подумал, как будто искал ответ на скрытый от Нее вопрос. Его никогда ещё (до этой самой минуты) не ставили в тупик. Решать любые насущные проблемы не входило в круг Его интересов. Но сейчас, признаться, не существовало другого выхода. Нужно было действовать и спешно принимать какие-либо решения.
– Сколько у нас времени? – перебила Она ход Его мыслей.
Он молчал. Через пару мгновений Он взглядом указал на Ее бокал. Она при жизни была не глуповатой девчонкой, поэтому сразу предположила вслух:
– Половина?
– Половина, – подтвердил Он. Бокал был ровно на половину… Пуст? То есть, время убывает с каждой минутой, не давая ответы на самые трепещущие вопросы? Плюнуть на все и дать возможность событиям развиваться так, как «карта ляжет»?
Он снова посмотрел на Нее, так и продолжая находиться в задумчивом положении.
А, может, бокал только наполняется?
Она отвела кисть с бокалом подальше от губ. Жидкость как будто моментально испаряясь, оставляла в воздухе ароматы спелой вишни.
– Чудное вино, – подхватил Он Ее мысли. – Но за много лет люди так и не научились прогрессировать свои навыки. Что сейчас, что сто лет назад, а результат один и тот же… – бормотал Он себе под нос мало разборчивые фразы, находя скорые пути решения насущных вопросов.
Она, опустив голову, исподлобья наблюдала за ним. Ее рыжеватым прядям лучи палящего солнца были вовсе не страшны. А при жизни Ее лицо украшало множество мелких веснушек, чего Она так не любила. Сейчас Ее отражение стало желанным для Ее земной жизни. Раны на сердце затянулись, ссадины на теле исчезли, волосы приобрели блеск и золотой отлив на солнце. Но, впрочем, солнца в Ее жизни было мало. И только сейчас она испытывает непосильную радость от самовольных вторжений в чужие тела. Фантастика! Люди сейчас, наверное, об этом только мечтают! А в Ее времена об этом даже и не мечтали! Разруха, голод, болезни, – все это привело лишь к искушению на Небе. Но, сейчас Ее участь так же нелегка, как и в прошлом, но Она уже в нынешнем положении ценит каждое мгновение этой нескончаемой жизни.
Она бы и дальше мечтала, подверженная, как и прежде, своей шальной инфантильности, но время шло, а дела не решались. Ее расплющенное на кресле тело переливалось то изумрудным, то голубым, то салатовым цветом, отражая полуденный свет. Оно, как и Она, не стремилось менять исходное положение.