Я вдруг вспоминаю: когда я встретила здесь Роми и Рейн, они говорили нечто очень похожее. Деймен материализует красивую резную скамью и жестом предлагает мне сесть.
Я усаживаюсь на дальнем конце скамьи. Не хочу снова его пугать.
— Ты должна кое-что увидеть и понять. Закрой, пожалуйста, глаза и очисти разум от посторонних мыслей, старайся быть открытой для видений, которые я пришлю. Сможешь?
Я киваю, крепко зажмурившись, и старательно прогоняю из головы мысли типа: «Что происходит? Он на меня сердится? Еще бы он не сердился. Как я могла быть такой дуррой? Очень сильно он сердится? Вдруг он еще передумает, и мы сможем все начать сначала?»
Моя обычная паранойя на бесконечном повторе. Но и после того, как весь мусор вычищен, я жду, жду и ничего не вижу, кроме густой тяжелой черноты.
— Не получается, — говорю я, приоткрыв один глаз.
Деймен только качает головой. Глаза у него закрыты, брови сошлись на переносице, он предельно сосредоточен.
— Слушай. И смотри глубже. Закрой глаза и настройся на прием.
Я набираю побольше воздуха и повторяю попытку. По-прежнему ничего, только зловещее молчание и ощущение черной пустоты.
— Прости, — шепчу я. Ужасно не хочется его расстраивать, но ведь не выходит же! — Ничего я не воспринимаю, кроме тишины и темноты.
— Правильно, — шепчет он, ничуть не огорчившись. — Теперь возьми меня за руку и погружайся глубже, минуя поверхность. Используй все пять чувств, а потом скажи мне, что ты видишь.
Сделав глубокий вдох, я послушно беру Деймена за руку. Мысленно проталкиваюсь через плотную черную стену. Ничего не меняется.
И вдруг…
И вдруг…
Я проваливаюсь в черную дыру, отчаянно молотя руками и ногами. Не могу остановиться, не могу даже замедлить падение. Я падаю, падаю во тьму и слышу только свой ужасный пронзительный крик. И когда мне уже начинает казаться, что падению не будет конца — все прекращается. И падение. И крик. И вообще все. Я вишу. Без всякой опоры. Совсем одна в этой пустоте без начала и конца. Затерявшись в непроглядной бездне, куда не пробивается луч света. Я покинута в беспредельной пустоте, в затерянном мире вечной полуночи. И постепенно приходит жуткое понимание: теперь я здесь живу.
Ад, откуда нет спасения.
Я пытаюсь закричать, побежать, позвать на помощь — бесполезно. Я заморожена, парализована, я лишилась дара речи. Полное одиночество навеки. Я оторвана от всего, что знаю и люблю, от всего, что существует. Выбора нет — осталось только покориться. Все мысли исчезли, тело безвольно обмякло.
Нет смысла бороться, потому что никто меня не спасет.
Так, в одиночестве, проходит вечность, и лишь какое-то смутное ощущение чуть брезжит на краю сознания, но я не могу до него дотянуться.
И вдруг…
И вдруг… Меня выдергивают из этого ада прямо в объятия Деймена. Какое счастье — увидеть его прекрасное, встревоженное лицо!
— Прости, прости… Я думал, что тебя потерял… Я думал, ты не вернешься! — кричит он, изо всех сил прижимая меня к себе. В его голосе мне слышится рыдание.
Я вся дрожу, бешено колотится сердце, одежда насквозь промокла от пота. Никогда еще я не чувствовала себя такой одинокой… Отдельной от всего живого. Я стискиваю Деймена, я ни за что его не отпущу. Мысленно спрашиваю, зачем он заставил меня пройти через это.
Он отступает и, обхватив мое лицо ладонями, заглядывает в глаза.
— Прости! Я не хотел тебя наказывать, я вообще не хотел, чтобы тебе было плохо. Мне просто нужно было показать тебе то, что необходимо испытать самому, иначе не поймешь.
Я молча киваю — не уверена, что голос меня послушается. Я все еще слишком потрясена пережитым. Это было так ужасно… Будто смерть души.
— Точно! — Деймен широко раскрывает глаза. — Так и есть! Именно это и происходит — душа перестает существовать.
— Я не понимаю, — хрипло, дрожащим голосом говорю я. — Что за жуткое место?
Он отводит глаза, крепче стискивая мои пальцы.
— Будущее. Призрачная страна. Вечная бездна. Я думал, она суждена только мне… Я надеялся, что одному только мне… — Закрыв глаза, он качает головой. — Теперь я знаю — если ты не будешь осторожна… Если ты не будешь очень, очень осторожна — ты тоже туда попадешь. В последние несколько дней ко мне приходят воспоминания. Вспышками, обрывками… Разные моменты из прошлого — далекого и не очень. — Деймен вглядывается в мое лицо. — Но как только мы вернулись сюда… — Он поводит рукой. — Все стало возвращаться, сперва постепенно, а потом хлынуло рекой, в том числе и время, когда я был под контролем Романа. А еще я заново пережил свою смерть. Как ты знаешь, в те краткие мгновения, когда ты прорвала круг, но еще не успела дать мне противоядие, я умирал. Вся жизнь промелькнула у меня перед глазами — все шестьсот лет безудержного тщеславия, самолюбования, эгоизма и алчности. Словно бесконечная кинопленка, где записаны все мои поступки и все их печальные последствия для других людей. И хоть изредка среди них попадались достойные действия, я много веков не думал почти ни о чем, кроме собственных интересов. Я принимал во внимание только телесное и едва не загубил свою душу. Теперь я не сомневаюсь: за то, что происходит с нами сейчас, в ответе моя карма.
Он смотрит на меня с бестрепетной прямотой, и мне хочется протянуть к нему руки, обнять, сказать, что все будет хорошо. Но я остаюсь неподвижной. Я чувствую — он еще не все сказал, и дальше будет хуже.
— А когда я умер, я в тот же миг оказался не здесь, не в Летней стране… — Голос у Деймена срывается. — Я очутился в совершенно непохожем на нее месте. Я испытал все то, что пережила сейчас ты. Совсем один, подвешенный в пустоте… И так — навечно. — Он смотрит на меня, словно умоляя понять. — Я чувствовал то же, что и ты. Словно я оторван от всего мира, лишен души. Ни с кем и ни с чем больше не связан.
Я заглядываю Деймену в глаза, и меня пробирает холод. Никогда не видела его настолько усталым, измученным… настолько полным сожалений.
— И тогда я понял то, чего не сознавал все эти годы.
Я подтягиваю колени к груди, словно загораживаясь оттого, что сейчас последует.
— Бессмертны только наши физические тела. А души — совсем даже не бессмертны.
Я отвожу глаза. Не могу смотреть ему в лицо, не могу дышать.
— Вот какое будущее я тебе подарил. Вот что тебе грозит, если, не дай Боже, с тобой что-нибудь случится.
Я инстинктивно вскидываю руку к горлу, вспомнив слова Романа о моей уязвимой чакре — о моей глупости, недостатке понимания. Можно ли как-нибудь ее защитить?
— Почему ты так уверен? — Я смотрю на Деймена словно во сне, в ужасном кошмаре, из которого не вырваться. — Может, ты ошибаешься! Все ведь происходило так быстро… Возможно, то состояние было временным. Ну, в смысле, я сразу вернула тебя к жизни, и ты не успел оказаться на той стороне.
Деймен качает головой.
— Скажи, Эвер, а что ты увидела после автокатастрофы, когда умерла? Как ты провела те несколько мгновений, когда твоя душа рассталась с телом, прежде чем я вернул тебя к жизни?
Я судорожно сглатываю и отворачиваюсь. Разглядываю деревья, цветы, разноцветный ручей, бегущий неподалеку. В тот день я оказалась здесь, на этом самом лугу. И так была очарована головокружительным благоуханием, сияющими туманами и всеохватным ощущением безграничной любви, что даже не хотела отсюда уходить. Готова была остаться здесь навсегда.
— Ты не увидела пропасть, потому что была в то время еще смертной. Ты умерла обычной смертью. А в тот миг, когда я заставил тебя выпить эликсир, все переменилось. Вместо Летней страны и того, что за мостом, твоей судьбой стала Призрачная страна.
Деймен смотрит куда-то вдаль. Он так глубоко ушел в себя, замкнулся в своем раскаянии и сожалениях, что мне становится страшно — вдруг я уже никогда не смогу до него докричаться?