Он смеется, меряя взглядом Деймена, подходит к бару, берет бокал из граненого хрусталя и наполняет его эликсиром. Деймен изо всех сил старается казаться спокойным.
Я глубоко вздыхаю, но с места не двигаюсь. Бесполезно. Жив Роман или мертв, он все равно контролирует ситуацию. Его игра. Его правила. Я невольно спрашиваю себя: давно ли он манипулирует нами из-за кулис? Сколько времени я только воображала, будто чего-то достигла, а на самом деле, сама того не зная, действовала по его указке? Мы все ему подчинялись, как в том видении, что он мне показывал в школе.
— Эвер… — Телепатия больше не работает, и Деймену приходится говорить вслух, при всех. — Это правда?
С трудом проглатываю ком в горле и говорю, ни на кого не глядя:
— Давай уже к делу.
— Вечно ты торопишься! — Роман прищелкивает языком. — Серьезно, Эвер, это просто бессмысленно — вот уж чего-чего, а времени у тебя навалом! Ну ладно, что уж там. Скажи, у тебя есть какие-нибудь идеи, предположения?
Хейвен еле дышит, слабо цепляясь за жизнь. Ужасно не хочется признаваться, но я понятия не имею, что нужно Роману.
— Помнишь тот день, когда ты приходила ко мне в магазин?
Деймен вздрагивает. Я чувствую перемену в его энергии. Поправляю, прищурив глаза:
— Я приходила к Хейвен, а ты случайно там оказался.
— Это уже частности, — отмахивается Роман. — Я о загадке. Помнишь, какую загадку я тебе загадал?
Я вздыхаю и беру Хейвен за руку. Рука холодная, сухая и неподвижная — нехороший признак.
— Помнишь, я сказал: «Дать людям то, чего они хотят»? — Он ждет моего ответа и, не дождавшись, продолжает: — А что это значит, Эвер? Вот вопрос. Чего они хотят, а? Неужели еще не догадалась? — Он выгибает бровь и, подождав немного, встряхивает головой. — Попробуй на минутку поставить себя на место широкой общественности. Дай разгуляться воображению! Представь себе, в отличие от вас с Дейменом, я разделяю точку зрения народных масс. Зачем трястись над своими дарами, прятать их от людей? Я готов делиться! По крайней мере с теми, кто, на мой взгляд, этого заслуживает.
Я оборачиваюсь к нему, наконец-то начиная понимать.
Севшим голосом, еле слышно выдавливаю:
— Нет!
Смотрю на Романа, на Хейвен, и мне становится ясно, какую цену он назначил.
— Нет!!!
Ава и Деймен молчат — они пока еще не поняли, что здесь на самом деле происходит.
— Ни за что, — говорю я. — Ты меня не заставишь!
— Заставлять? И в мыслях не было! Это совсем неинтересно. — Он улыбается, медленно, лениво, точно Чеширский кот. — И ты меня не заставишь, сколько ни призывай темные силы. — Он со смехом грозит мне пальцем. — Какая ты нехорошая девочка, Эвер! Сунулась применять магию, в которой даже не разбираешься. Не думал я, когда продавал эту книгу много лет назад, что она попадет к тебе в руки. А может быть, думал? Кто знает…
Я смотрю ему в глаза, оглушенная смыслом его слов. Джуд! Выходит, Роман продал книгу Джуду? Неужели они сговорились?
— Зачем ты это делаешь?
Мне уже все равно. Не важно, что Деймен узнал о моих многочисленных предательствах, не важно, что там думает Ава у себя в углу. Словно мы с Романом одни в этой жуткой, забытой богом комнате.
— На самом деле это довольно просто, — усмехается он. — Ты так стараешься отгородиться от всего остального человечества… Вот тебе шанс доказать, что ты не такая, как я. Если у тебя получится — что ж, я готов исполнить то, что тебе нужно. Я сам вручу тебе противоядие к противоядию. Можете отправляться с Дейменом в номер для новобрачных и — вперед! Ты ведь об этом мечтала? Ради этого пускалась на разные хитрости. А всего-то надо: позволить умереть твоей подруге. Как только Хейвен умрет, вечное счастье тебе гарантировано. Более или менее.
— Нет. — Я мотаю головой. — Нет!
— «Нет» противоядию или «нет» вечному счастью? Уточни!
Он смотрит на часы, на Хейвен и улыбается.
— Тик-так, время решать!
Я наклоняюсь к Хейвен. Она дышит слабо и неглубоко. Ава сидит рядом, качая головой, а Деймен, моя вечная любовь, моя половинка, мой суженый, которого я так ужасно подвела, умоляет меня не делать того, что я собираюсь сделать.
— Будешь колебаться слишком долго — она умрет. А если ее воскресить, могут, знаешь ли, возникнуть осложнения. Дашь ей вовремя эликсир, она проснется с прекрасным самочувствием. Более чем прекрасным. И что самое замечательное — таким оно останется навсегда! В конце концов, именно этого люди и хотят, верно? Быть вечно молодыми и красивыми. Вечно здоровыми и полными сил. Ни старости, ни болезней, ни страха смерти. Необъятный простор без конца и края. Что выбираешь, Эвер? Продолжишь тешиться своим высоким избранничеством? Докажи, что ты не такая, как я, попрощайся со своей подругой, и тогда противоядие — твое. Или… — Он улыбается, глядя мне в глаза. — Спаси свою подругу. Поделись контрамаркой на бессмертие, подари ей силу и красоту, о каких она могла только мечтать. И мечтала всю свою жизнь. Об этом все мечтают. Решать только тебе, но, как я уже говорил, близится рассвет, и тебе лучше поторопиться.