Ромаен не обманул. Опасность вполне реальна.
Нам с Дейменом никогда не быть вместе.
Если только я не соглашусь заплатить нужную цену.
— Что ж… — Деймен старается казаться спокойным, хотя лицо у него убитое. — Видимо, Роман не такой лжец, каким я его считал. По крайней мере в данном случае.
— Значит, и противоядие у него действительно есть! Нужно только…
Деймен не дает мне договорить.
— Эвер, пожалуйста, даже не думай об этом! Прошу тебя, держись подальше от Романа. Он опасен, он не в своем уме. Не приближайся к нему, хорошо? Ты просто…
Он качает головой, проводит рукой по волосам, стараясь не показывать свою тревогу. Сделав шаг к двери, он говорит:
— Просто подожди немного. Я что-нибудь придумаю.
Деймен смотрит на меня издали, даже не решается подойти. Вместо поцелуя одинокий алый тюльпан ложится на мою только что зажившую ладонь, и Деймен исчезает за дверью.
Глава 17
На следующий день я возвращаюсь домой из школы, а у нас на крыльце сидит Хейвен — тушь потекла, синяя челка прилипла ко лбу, в руках подруга сжимает какой-то сверток из одеяла.
— Я понимаю, надо было позвонить. — Хейвен с трудом встает, шмыгая носом. Лицо у нее красное и опухшее. — Я просто не знала, что делать, вот и пришла…
Она отгибает краешек одеяла и показывает мне черного кота с удивительными зелеными глазами. Кот выглядит совсем слабым.
Я замечаю, что аура у обоих рваная, одни лохмотья.
Хейвен возится с одеялом, хорошенько закутывает кошку и снова прижимает к груди.
— Не знала, что у тебя кошка есть.
Я хочу помочь, но не очень представляю, как это сделать. Из-за папиной аллергии на кошек у нас всегда были только собаки.
— Ты поэтому не ходила сегодня в школу?
Хейвен кивает. Я веду ее в кухню и наливаю в мисочку воду из бутылки.
— Давно она у тебя?
Хейвен устраивает кошку у себя на коленях, подносит миску к самой мордочке. Кошка на воду даже не смотрит, отворачивается.
— Несколько месяцев. — Хейвен, дернув плечом, отставляет миску в сторону и гладит кошку по голове. — Никто про нее не знает. Ну, кроме Джоша, Остина и нашей горничной, а они поклялись молчать. Если мама узнает, у нее удар сделается. Боже упаси, живое существо в доме! Кошка же может попортить идеальный дизайн интерьера. Она живет у меня в комнате — в основном под кроватью. Я оставляю окно приоткрытым, чтобы она могла иногда выйти погулять. То есть я знаю, вроде кошки дольше живут в домашних условиях, но разве это жизнь?
Всегда солнечная аура Хейвен сейчас посерела от беспокойства.
— Как ее зовут?
Говорю шепотом, стараясь скрыть тревогу. Я-то вижу, что кошке недолго осталось пробыть на этом свете.
— Амулетик. — Хейвен улыбается краешком губ. — Я назвала ее так, потому что она приносит удачу. Я нашла ее у себя под окном, когда мы с Джошем в первый раз поцеловались. Это было до того романтично! А теперь…
Хейвен опускает голову, пряча глаза.
— Может, я тебе помогу.
У меня появилась идея. Не уверена, что получится, но, судя по тому, что я видела, хуже все равно не будет.
— Она, знаешь ли, не котенок. Старушка уже. Ветеринар сказал — по возможности создать ей комфортные условия. Я бы, конечно, держала ее дома, ей очень нравится у меня под кроватью. А тут мамуля решила заново отделать все спальни, хоть папа и грозится продать дом. Уже и декоратор явился, и агент по недвижимости, все передрались, психопатство сплошное. А у Джоша прослушивание в новой рок-группе, а Майлз готовится к выступлению, у него спектакль сегодня вечером. Я и решила пойти к тебе. То есть ты не подумай, что я о тебе вспомнила в последнюю очередь, — пугается Хейвен. — Просто ты всегда с Дейменом, я не хотела мешать. Если он сегодня должен прийти, я могу…
Я прислоняюсь к барной стойке и качаю головой.
— Поверь мне, Деймен… — Тупо смотрю в стену и ломаю голову, как бы это сформулировать. — Деймен сейчас очень занят. Вряд ли он в ближайшее время здесь появится.
Я считываю ауру Хейвен и убеждаюсь, что все еще хуже, чем кажется со стороны — она совсем потеряла душевное равновесие. И хотя я понимаю, что это неправильно, неэтично и прочее, я не могу вынести, что моя подруга мучается, когда у меня в сумке еще осталось полбутылки эликсира.
— Просто грустно очень… — Хейвен вздыхает и чешет кошку под подбородком. — Конечно, она прожила хорошую, долгую жизнь и так далее, а все-таки. Почему так грустно, когда все кончается?
Я почти не слушаю. Голова у меня занята новой многообещающей идеей.
— Странно так: вот только что все было хорошо… Или даже не очень хорошо, не важно. По крайней мере было. А потом вдруг — раз, и ничего нет. Как тогда, с Эванджелиной. Пропала, и ни слуху ни духу.