- Вот оно!
- Что — оно? - я мигом очутилась за мужским плечом, почти уткнувшись носом в ветхую бумагу.
- Тот же самый язык, смотри!
Я присмотрелась. В самом деле — и на саркофаге, и в свитке присутствовали одни и те же символы: с множеством закорючек, в которых с большим трудом угадывались буквы. Я пригляделась, стараясь абстрагироваться от «лишних» завитушек, палочек и точек, и в голове будто щелкнуло:
- Я поняла! - я мигом ринулась к саркофагу, вчитываясь в послание потомкам. - Это что-то вроде предупреждения, чтобы кто ни попадя не вскрывал гробницу, - я принялась судорожно читать, пропуская совсем неясные слова — то кусок руны отколот, то время просто стерло её с камня. - «Здесь покоится Эмирэн ар'Таис Кармин первый и единственный... хм, непонятно... что-то про возраст и отца... Время победило... или это он победил время? Душа сильна... Магия сохранит... Четыре сосуда силы. Сосуда?
В моей голове словно тумблер щелкнул. И паззл сложился воедино – вся эта полуистлевшая рухлядь, которую я заставляла Шэка тащить, явно была связана между собой и этим самым таинственным саркофагом. И, немыслимое дело, я знала, что со всем этим делать!
- Шэк, расчисть тут всё, - не то попросила, не то приказала я – голос был каким-то неживым и давал распоряжения, которым невозможно противиться. Напарник и не противился, хотя и поглядывал на меня, не зная, чего ожидать. Его аура просто бурлила беспокойством пополам с любопытством, причем беспокоился он скорее за меня.
Как только центр комнаты освободился, передо мной стала открываться картинка того, что нужно делать дальше. Откуда у меня эти знания и что в итоге произойдет – неясно, так как дальнейшее показывалось лишь после выполнения предыдущего действия. Однако, уверенности во мне было непочатый край, меня аж потряхивало от возбуждения, бросая из материальной видимой оболочки в практически полное отсутствие сознания. Видимо вот она, цель моего посмертного существования – таинственный ритуал с мумией некого Эмирэна, жившего еще до появления современной письменности, а значит очень и очень давно.
- Мелом очерти круг. Ровнее и не прерывай линию. Мумию – в саркофаг, но крышку не закрывай. Кувшины по углам. Тот справа. Справа, я сказала. А этот сюда, ко мне. Выщербленный оставь у левого угла, чуть поверни, чтобы носик смотрел прямо. И последний напротив. Так, теперь ожерелья. Надень на шею мумии. И не кривись. Сперва лунное, затем солнечное. Раздвинь, камни не должны соприкасаться. Остался рубин к сердцу. Где рубин?!
Шэк побледнел. Точнее, я не видела его лица, но аура определенно побледнела и даже сжалась в страхе.
- Шэк? Где камень?
- Ммм…
- Ты его продал?!
- Нет конечно, как ты могла такое подумать?! – праведно возмутился напарник, и я поверила – аура никогда не лжет. Да и Шэк мне прежде ни разу не лгал – может, подозревал, что призрака нельзя обмануть, а, может, по натуре такой честный, хотя и преступник.
- Тогда где камень?
- Нууу…
- Шэк! Не увиливай!
- Ты, главное, не злись, Мари, лады?
- Где камень?
- Не злись, детка…
- Шэк! – я стояла прямо перед ним, сжимая кулаки. Так сказать во всей красе максимально возможной материальности. Шэк даже руку протянул, чтобы меня коснуться. А я, удивительное дело, почувствовала его касание – теплое и ласковое, как южный бриз. Странно – о жизни своей я ничего не помню, а вот теплый соленый ветер на коже ощущаю почти физически.
- Мари, я просто… этот камень идеально подошел. Помнишь, мой амулет, в котором я тебя забрал из камеры? Он треснул, когда мы бежали из гномьего хранилища. Я так боялся, что привязка из-за этого сломается – сосуд же должен быть всегда цел, - и ты снова вернешься в тюрьму, или… или и вовсе пропадешь. А под рукой оказался только этот рубин – у меня на другие драгоценные камни тогда банально денег не было. Так что…
Мы помолчали. Я, обдумывая ситуацию. Шэк – боясь сказать еще хоть что-то. Злость пропала, как и моя мнимая материальность, а аура напарника сжалась, будто от боли.
- Мари?
- Да?
- Давай выбросим весь этот хлам, а?
- Не могу.
Я правда не могла. Не могла не довести дело до конца. И даже неважно, что моя душа оказалась заключена в последнем ингредиенте будущего действа. Ничего неважно, кроме того, что я должна сделать. Жаль расставаться, конечно, но это не могло длиться вечно. Я – призрак, а он живой человек. Наше общение ненормально. А уж дружба – и того хуже.
- Мари?
- Да?
- Пожалуйста, я прошу тебя… мы что-нибудь придумаем. Ты же знаешь, я не отступлюсь. Поднакопим деньжат, в других странах есть отличные специалисты-медиумы, я читал…