Я зябко обхватила себя за плечи - в тоненькой пижамке в сыром то ли подвале, то ли вовсе вырубленной в скале пещере, было холодно. Я вся покрылась пупырышками, и никакой стресс не позволял мыслям о побеге главенствовать над ощущением того, как я медленно, но верно превращалась в ледышку. Одеялко бы сейчас сюда... кружечку горячего какао... сидеть на широком подоконнике, согревая озябшие ладони, и смотреть, как загорается огнями ночной город за стеклом...
Мечта была такой красочной, такой яркой, и жаждала я её столь пылко и жадно, что в один прекрасный момент унылые серые стены орочьего склада подернулись рябью, а мы - я, орк и саркофаг с прощально хрупнувшей под тяжелым телом табуреткой - внезапно оказались в куда как более презентабельных интерьерах.
Из гроба выскочила стремглав, будто мне пониже спины отвесили волшебный пендель. Заметалась по комнате, трогая то одну, то другую вещь - руки так и тянулись, а я их не останавливала. Судя по слою пыли на столешнице, хозяин давненько не появлялся дома, опасаться внезапного визита особых причин не было, так что я сунула свой любопытный нос и в узкий секретер, предусмотрительно не запертый на ключ, и под широченную кровать под тяжелым балдахином, и даже сейф умудрилась отыскать за одной из картин, но тот оказался девственно-пуст.
Переместившийся вместе со мной орк по-прежнему сидел на полу, на останках своего табурета, и внимательно следил за моими передвижениями. Хмурился, но молчал. Понимал, видимо, что на логичный вопрос "Где мы?" я ничего не могла ответить - сама пыталась понять, как и куда нас занесло. Главное, что мы где-то всё-таки есть, а не расщепились по дороге, и тут тепло и сухо, в отличие от холодной орочьей обители.
Кое-что прояснивший предмет я нашла в верхнем ящике комода. Снимок был старый, черно-белый, измятый и немного порванный, но лицо угадывалось вполне определенно. То самое, что я видела, проходя мимо зеркала. Я очертила пальцем овал лица, темные волосы, завитые локонами, узкие плечи в роскошном платье. Вместе со снимком подошла к зеркалу в золоченой раме и начала сравнивать. Сравнение вышло в пользу фотокарточки - отражение было бледным, с обрезанными до плеч волосами, а одежда меркла на фоне украшенного драгоценными камнями платья. Глаза на осунувшемся лице горели ярче фонарей, и это единственное, в чем моё отражение превосходило снимок. Там глаза были тусклыми, без искры, и какими-то одиноко-печальными, несмотря на великолепный туалет, сложную укладку и сверкающее колье, капельками жемчуга спускавшееся на грудь.
- Такое сейчас носят? - сунула я орку под нос фотоснимок, пораженная внезапной идеей. Шэк (так он вроде представился, если мне не изменяла память) сперва опешил, с минуту переводил взгляд с карточки на меня и обратно, затем нахмурился и буркнул в ответ:
- Нет.
- Он же старый, да? - не отставала я. - Этот снимок старый?
Шэк нахмурился еще сильнее, но выдавил:
- Да.
- И это же я на нем, верно?
- Угу, - совсем тихо ответил орк. И добавил чуть погодя. - Наверное.
Я стала внимательнее разглядывать карточку, пытаясь отыскать отличия. Мало ли - мать, бабушка, а то и прабабка какая-то. В жизни всякое бывает, двойники это не миф и не сказка. Но вкупе с переносом в брошенные хозяевами апартаменты в простое совпадение верилось мало. Скорее я чисто подсознательно захотела вернуться домой. И вернулась.
Саркофаг по-прежнему высился посреди комнаты, приковывая взгляд. Я сглотнула и сдавленно прошептала:
- Значит, я умерла...
Так просто. Умерла - похоронили. В бинты, правда, зачем-то замотали, но это дело десятое. А теперь что? Как я ожила?
- Тебя Мари воскресила, - отозвался Шэк. Видно, последнюю фразу я произнесла вслух.
- Мари? - удивилась я, так как не видела в склепе, то есть на складе, никаких особ женского пола. Мы были там одни. Вроде. Не держал же орк кого-то в мешках,
- Мари... - печально вздохнул орк, будто бы съеживаясь на глазах.
Странно, но мне его стало жалко. Даже утешить захотелось. По голове погладить, например. И с удивлением обнаружила, что мои своевольные пальцы сами собой зарылись в вихрастую шевелюру, перебирая неожиданно мягкие локоны. А я тесно прижималась к спине орка, будто желая вжаться в него целиком, захватив тело... в этот самый миг перед глазами словно сверкнуло, ослепив на мгновение, а затем как плотину прорвало, заливая меня образами и диалогами.