Выбрать главу

 - Возьми мою летучую мышь, — сказал Баласар. - Она понадобится тебе, чтобы приблизиться к своим целям.

 - Спасибо, - Медраш вскарабкался на гребень крыши, и животное взгромоздилось на нее. - Вы двое будете в порядке?

- Все хорошо, - сказал Бири. - Мне просто нужно немного перевести дух, а потом мы найдем путь вниз. Я полагаю, что Кхорину и его пехоте не помешает еще один мечник и волшебник.

Медраш коснулся пятками бока летучей мыши, и животное взмахнуло крыльями и взмыло вверх. Ненавидя темноту, жгучий дым и более высокие сооружения, которые, казалось, были вовлечены в общий заговор, чтобы лишить его ясного обзора пространства вокруг, паладин оглядывался по сторонам.

Первым, кого он заметил, был Аласклербанбастос, безошибочно узнаваемый даже тем, кто никогда его не видел, благодаря его огромным размерам и мерцанию молний на его голых костях. По словам Джесри, переданными через Кхорина, Аот нашел способ контролировать лича. Но если так, то существо соскользнуло с поводка, потому что дрался драколич со своим бывшим хозяином.

Великий Костяной Змей изверг молнию. Джет поднял одно крыло и благополучно откинул своего седока в сторону. Аот выпустил из своего копья радугу предположительно разрушительной силы. Но Аласклербанбастос даже не стал уворачиваться, и магия никак не подействовала на скелет огромного дракона.

Медраш хотел пойти на помощь тэйцам. Все в Аласклербанбастосе возмущало его чувства паладина и драконорожденного. Он едва мог смотреть на лича, не сжимаясь и не дрожа от ненависти.

Кроме того, Аот, похоже, нуждался в помощи, потому что в данный момент не так много других всадников на грифонах сражались с Аласклербанбастосом. Очевидно, драконы истощали их, причиняя вред им и их ездовым животным или просто истощая их запасы стрел. Вскоре в воздухе не останется боеспособных противников, и драконы обратят своё внимание на беззащитных солдат на земле.

Именно поэтому Медраш решил, что он должен придерживаться своего первоначального плана. Это давало единственную реальную надежду на победу. Хотя его инстинкты кричали против этого, он пролетел мимо драколича и боевого мага.

Дым как будто сгустился. Потом он понял, что это уже не дым - не над этим участком города - а нечто более влажное и чистое: туман.

Но хотя в тумане было легче дышать, он еще мешал зрению, и вскоре паладин понял, что туман настиг и других. Под ним, едва заметные сквозь облака, потрепанные наемники ухаживали за своими ранеными грифонами.

Затем он услышал грохот, и из тумана и мрака выплыла приземистая барабанообразная башня. Даже если она изначально не задумывалась как бастион, сейчас он стал таковым для войск Аота и Шалы, укрывшихся внутри. Они, вероятно, могли бы долгое время сдерживать воинов, окружавших строение, если бы не существо, которое крушило и прорывалось к ним сверху.

Медраш не мог видеть его, даже когда он был почти рядом с ним, хотя его присутствие было очевидно по длинным, глубоким следам от когтей, появляющимся на деревянной крыше башни. Не удовлетворенный тем, что ослепляет своих врагов туманом, дракон использовал еще и заклинание невидимости.

А это означало, что Медраш никак не мог узнать, когда тот решит использовать свое дыхательное оружие. Но, к счастью, у летучей мыши были свои собственные чувства, и она, вероятно, уже сражалась с драконами на Равнине Черного Пепла. Животное рванулось вбок, и хотя вопль, раздавшийся через мгновение, был мучительно громким, он не причинил Медрашу никакого реального вреда.

Драконорожденный решил позволить своему животному летать так, как оно сочтет нужным. На данный момент летучая мышь понимала, как ей следует маневрировать, гораздо лучше, чем паладин. Он обратился к Торму и Бахамуту и благодарный тому, что его внутренняя сила вернулась, смог обрушить на врага холодный огонь.

И тогда боль пронзила его череп. Он почти потерял концентрацию и позволил дару, который дали ему Боги, уйти в никуда, но этого не произошло. Рыча, паладин выдавил из головы вмешательство.

Но к тому времени, как он это сделал, на крыше перестали появляться новые трещины, а быстро разрушающаяся поверхность больше не прогибалась под невидимой тяжестью. Дракон улетел.

Летучая мышь металась то вправо, то влево, пикируя и кружась, уклоняясь от новых атак, которых Медраш не мог видеть. Но проворство летучей мыши не могло спасти их надолго - только не от врага, который мог ударить клыком и когтем, взрывом звука, силой его воли и лишь Торм знал как еще.

Медрашу нужно было закончить бой быстро, и - он надеялся – он все еще не потерял силу холодного огня. Но как он мог направить силу на невидимую цель?