Драконы сражались друг с другом, и их борьба почти превратилась в основной лейтмотив битвы – по крайней мере, в той части поля биты, который она могла увидеть. Воины отступили, чтобы уберечь себя от случайного взмаха лапой или хвостом. Это ограничивало их возможность вступать в бой друг с другом, хотя они и не казались особенно склонными к этому. Без сомнения, испытывая то же изумление и ужас, что и Цера, они тоже просто наблюдали, как драконы дерутся друг с другом.
Наблюдали, а не помогали. Либо они сомневались в способности простых людей и дженази повлиять на результат этого столкновения, либо боялись атаковать не того дракона. Только маги, такие как Аот, и несколько мастеров-лучников, таких как Гаэдинн, посылали вспыхивающие вспышки силы или стрелы в стремительное, кружащееся цветастое пятно.
На несколько ударов сердца Цера задумалась - близится ли спасение, смогут ли драконы, необъяснимым образом присоединившиеся к их делу, победить Аласклербанбастоса и Чазара? В конце концов, они превосходили их по численности синих и красных и заставили вести бой на земле. Золотой и привязанный к земле сапфировый со сломанным крылом драконы жгли и отрывали рога, крыловидные фаланги, ребра и другие части скелета драколича. Изумрудный и еще один сапфировый драконы оставили кровавые раны на шкуре Чазара. С воем они ударили красного дракона по передней лапе, да так сильно, что он выгнулась в неправильную сторону и больше не могла выдерживать вес хозяина.
Но затем сверху на золотого дракона брызнула темная жидкость, и он дернулся от боли. Мгновение спустя еще один дракон – черный - бросился на него, как ястреб, схвативший голубя на лету. Оба дракона пробили стену дома и продолжили сражаться внутри - Цера была уверена в этом, ведь их яростная схватка заставляла постройку ходить ходуном.
Пока золотой дракон был занят, Аласклербанбастос посмотрел на сапфирового и прорычал заклинание. Дракон-драгоценный камень развернулся и попытался сбежать, но был слишком медленным - щупальца тени вырвались из земли, обвились вокруг тела и повалили его на брюхо.
Драколич развернулся и выплюнул молнию в изумрудного дракона. Дракон содрогнулся и рухнул на землю. Чазар прыгнул, взмахнул крыльями и вцепился в переднюю часть стопы оставшегося сапфирового дракона своими пылающими челюстями. Он хлестнул его по шее, одновременно с этим не разжимая челюстей.
Лапа оторвалась, а дракон упал на землю. Кровь хлынула из огрызка, и существо содрогнулось. Чазар заскрежетал костями лапы, прожевал её и проглотил.
Затем он и Аласклербанбастос обратили свои взоры на людей и дженази перед ними и, даже не потрудившись снова взлететь, бросились вперед. Некоторые воины с криком бросились врассыпную. Другие пытались сражаться, но драконы отбрасывали их в сторону и топтали.
Цера не могла атаковать обоих драконов одновременно, поэтому она начала читать молитву, чтобы помешать Аласклербанбастосу. Почему нет? Он был нежитью, а за ее спиной были все лучшие жрецы столицы. Даже без них она причиняла ему боль раньше, и хотя она потеряла его филактерию, которая давала ей такую возможность, может быть какой-то остаток той связи все еще держался.
Она потянулась к Хранителю, и он наполнил ее своим светом. Женщина взмахнула своей булавой над головой, и из нее вырвалось ослепительное сияние, безвредно прошедшее через всех живых, оказавшихся на пути, и обожгло лицо Аласклербанбастоса. Драколич покачнулся, остановился, после чего попятился, отступая под каким-то невидимым давлением.
Другие жрецы тоже начали читать молитвы. Их теплый свет полился в нее и через нее, добавляя сил её заклинанию. После этого к ним присоединились жрецы других богов. И хотя их сила исходила из других источников, она так же помогла ей.
- Да! – подумала Цера. - Мы сожжем его!
Затем, поборов силу света, Аласклербанбастос двинулся прямо на жрицу, набирая скорость с каждым шагом.
Чазар согнул задние лапы и расправил крылья для прыжка. Джесри могла сказать, что этот прыжок перенесет его через большинство воинов, которые стояли между ним и Шалой, после чего дракон рухнет на бывшую правительницу и ее ближайшую охрану.
Джесри указала своим посохом и брызнула огнем в глаза дракона. Это не повредило бы ему, но она могла сделать это мгновенно и, как она надеялась, этим отвлекла бы его, прежде чем он набросится на Шалу. Посох завизжал в идиотском ликовании от того, что его наконец-то использовали для вызова огня, и, несмотря на остроту момента, она почувствовала соответствующий трепет.
Вздрогнув, Чазар повернулся в ее сторону.