- Я знаю. - Сказала она.
- Действительно? - спросил Аот. - Потому что третьего пути нет. Ты либо с нами, либо нет.
- Я сказала, что знаю! - рявкнула Джесри. В ответ на ее гнев костер взревел и взмыл ввысь. - Я все время шпионила за ним и подталкивала в верном направлении, не так ли? Я буду рада, когда все это закончится, вот и все. Намного радостнее, чем вам всем сейчас кажется.
- Что ж, достаточно честно, - сказал Аот. - И хорошо, что ты все еще с нами, потому что для тебя тоже есть работа. Мне нужно, чтобы ты держал Чазара в Лутчеке как можно дольше, чтобы Цера, Гаэдинн и я успели убедить дженази выйти из союза с Чессентой.
Джесри бросил свой огонек обратно в костер.
- Я могу попытаться остановить его ложными предсказаниями. Но это опасная игра – это искусство я не освоила до кона, да и сам Чазар владеет магией.
- Просто делай все, что можешь, - сказал Аот, - и не упускай из виду тот факт, что три армии - Чессенты, Трескеля и Аканула - будут пытаться объединиться в одну. Будет хаос. При таких сборах всегда царит хаос. Может, у тебя будет шанс усугубить его.
- У меня их было бы больше, - сказала она, - если бы я была в лагере, а не в военном совете. Если Чазар все еще думал обо мне, как о солдате. А не как о министре магии или кем он там меня считает.
- Наложница на воспитании. - Подумал Гаэдинн, но на этот раз сумел оставить насмешку при себе.
Вместо этого он сказал:
- Шала почти потеряла терпение по отношению к Чазару.
Цера кивнула.
- А Даэльрик и другие первосвященники смертельно устали от Халоньи. Тем не менее, если Джесри просит кого-то о помощи, а этот кто-то по какой-либо причине отвернется от нее и сообщит об этом…
- Это будет мой конец, - закончила волшебница. – Не волнуйтесь, я буду осторожна.
- Хорошо, - сказал Аот. Он оглядел собравшихся. - Есть еще мысли?
Гаэдинн фыркнул.
- Просто до сих пор трудно представить, каким образом мы сможем выйти из всех этих интриг в лучшем состоянии, нежели когда мы в них ввязались.
ГЛАВА ВТОРАЯ
3-6 Элиасис, Год Извечного (1479 по ЛД)
Кхорин не помнил – был ли в его жизни такой момент, когда он не хотел быть воином или когда старейшины единодушно не восклицали о правильности выбранного им пути. Все его образование было посвящено умению держать в руке молот или топор, или стоять в стене щитов и контратаковать.
Тем не менее, он был дварфом, и поэтому, по крайней мере в некоторой степени, шахтерское ремесло и обработка металла были у него в крови. Из-за этого факт того, что он не может снести железную дверь с петель или проделать в ней дыру размером с дварфа, расстраивал его еще больше.
Темнота в маленькой камере с голыми стенами не была помехой для представителя расы, которую Создатель Душ предназначил для процветания под землей. Голод еще не забрал всю его дварфскую силу. Но голые кончики пальцев свидетельствовали о том, что ему были необходимы какие-нибудь инструменты.
Мысль о том, что только голыми пальцами о должен был ковырять железные болты и туго затянутые винты, вызывала у Кхорина боль. Он встал с холодного твердого бетонного пола и, игнорируя боль, направился к двери, а затем, вспоминая мелодию и её такт, начал напевать песню, которую когда-то слышал от одного мастера-кузнеца. В ней могла быть магия, позволяющая подчинять железо и сталь воле певца, хотя, если это было и так, то Кхорин до сих пор не увидел ни одного подтверждения этому.
По крайней мере, этот шум разогнал повисшую в камере тишину. Но потом кое-что случилось – по ту сторону двери что-то лязгнуло. Кто-то идет.
Наверное, чтобы протолкнуть через узкую щель внизу дверцы еще одну чашку воды и, может быть, даже корочку заплесневелого хлеба. До этого момента охранник, которому была поручена работа, старался держать руку вне досягаемости Кхорина, но, может быть, в следующий раз он будет менее осторожным. И тогда Кхорин смог бы схватить его, выдернуть руку человека через дыру и заломить её, угрожая искалечить её хозяина на всю жизнь, если он не отдаст ключ от камеры.
Даже если бы это не помогло ему выбраться отсюда - а Кхорин был реалистом и понимал, что это у него вряд ли получится, - немного мести принесет ему хоть какое-то удовлетворение.
Он встал на колени возле щели и приготовился схватить руку надзирателя. К его удивлению, щелкнул замок.
Дварф встал, и дверь со скрипом открылась. Снаружи было четверо стражников в кольчугах и красных халатах, и у троих из них с поясов свисали короткие мечи. Будучи безоружным, Кхорин ни за что не смог бы победить их.