Между тем, к нам стали слетаться призраки с окрестных могил.
- И не боишься? - прищурился какой-то самурай. Странно: нетипичное вообще поведение для людей вроде него. Хотя... сколько они тут уже все пробыли? Разумеется, старые привычки сильно поменялись.
- Чтобы шаман боялся духов? - улыбаюсь. - Дядь, ты серьёзно? - не стоит забывать, что я ещё ребёнок, пусть и на грани подросткового возраста. Поведение должно соответствовать.
- Шаман?
- Пошли погуляем, я расскажу! - киваю на тропинку.
И действительно стал рассказывать. Духи явно изголодались по общению. Ещё бы - сидеть здесь туеву хучу времени без возможности даже покинуть кладбище. Я даже и не ожидал, что их будет тут так много. Спросив, почему они не идут в загробный мир, узнал нечто интересное. Тот самый самурай с усмешкой кивнул на одну из плит, мимо которой мы шли:
- Это моя могила. Приглядись внимательнее.
- И что там? - подойдя ближе, замечаю почти стёршиеся от времени иероглифы. Незнакомые большинству японцев, мне они сказали многое. Вокруг меня уже стояло человек сорок в средневековых доспехах. - Вас удерживают эти печати?
- Да.
- Кто их наложил? - удивлённо интересуюсь. - Шаманы вряд ли бы стали таким заниматься просто так, но они также редко кому-то служат, а если и служат, то только самой верхушке. Когда-то великий клан Тао служил Императору Мин, а клан Каге в течение лет ста примерно был лучшим родом убийц под рукой императора Японии, однако это было уже тысячи полторы лет назад. Я даже и не слышал, чтобы род шаманов был под рукой кого-то, кроме верховных правителей, но здесь ведь хоронят лишь самых верных людей императора и самых достойных людей Японии!
- Всё так, - кивнул самурай. - Эта история уже давно покрылась тленом и рассыпалась, будучи развеянной вихрями времён, но я расскажу тебе, коли ты того пожелаешь.
- Было бы неплохо, - киваю. Углядев недалеко раскидистое дерево, я пошёл в ту сторону, легко запрыгнул на полтора метра, схватившись руками за толстую ветку. Подтянувшись, прилёг на развилку. Насекомых почти не было: они не любят скопления сил смерти. Здесь же было не простое кладбище, но ещё и огромное количество призраков. Листья приятно щекотали кожу.
- Когда-то, уже невероятно давно, пусть для меня то время было лишь вчера, наш император представил своим воинам юношу, почти мальчишку. Позволь, я не стану произносить его имени. Стыд сковывает меня даже спустя столько лет. Господин тогда сказал, что стоящий перед нами - легендарный воин, и что теперь он также является самураем на службе у императора. Что, коли мы желаем, то можем его испытать.
- Гм... Вы его замочалили до потери сознания?
- Замо... что? Впрочем, я понял смысл твоего вопроса. И да, мы хотели так поступить. Самурай должен быть бесстрастен, но лишь внешне все были такими. Внутри же сердце каждого из нас горело обидой и злостью. Как так - какое-то дитя сильнее любого из нас? Искуснее тех, кто учился сражаться ещё до того, как смог нормально ходить? Мы не могли этого принять. С новеньким сразился каждый из нас, кроме меня. И все проиграли. Тогда я впервые признал кого-то выше себя как воина. О нет, он не победил меня, как ты, наверное, думаешь. Но после сорока девяти поединков был невероятно слаб. Я всегда был честен, а потому не стал с ним биться, признав его достойным воином. Я бы победил, но прекрасно понимал, что победа эта была бы следствием его усталости, а не моего превосходства. Если б он был слабее меня, то пятидесятый поединок состоялся, но он был сильнее, а потому я воздал ему дань уважения. Так под моей командой появился полусотенный воин.
- Он был шаманом?
- Нет, с чего такие мысли? - удивился самурай. - Впрочем, неважно. Шло время, и новенький стал нам, словно брат. Он был тих, спокоен, но неустрашим в бою. Никогда не терял головы. Однажды я спросил его, почему он не поддаётся боевой ярости? Он ответил, что самурай, чей дух слишком слаб, чтобы удерживать силу, лишь безумное чудовище, не более того. Я тогда лишь посмеялся про себя над этими словами. Очень зря. Спустя семь долгих лет император приказал нам убить этого человека. Я был в смятении, как и мои люди. Плох тот самурай, который ослушается приказа господина, но ещё хуже тот, кто предаст друга и товарища. Уже в пути мне рассказали, почему повелитель объявил нашего бывшего товарища предателем. Тот тоже отказался убивать друга. Даже не друга - побратима. Прекрасного мастера, выковавшего когда-то в том числе и мой собственный меч. Мы нагнали нашу цель на безымянном холме. Там он дал нам бой. Кажется, ему кто-то пытался помочь в процессе, но мои люди убили этого человека ещё на подходе. Тогда-то я и понял слова про ярость и дух. Мне никогда ни до, ни после того случая не приходилось видеть, как один человек противостоит полусотне, пусть даже мы и шли снизу вверх. Казалось, глаза нашего противника пылают красным. Он убил двадцать восемь человек прежде, чем мы сумели его ранить. А потом ещё шестерых перед тем, как пал. Та битва изменила меня невероятно. Я тренировался, словно бешеный, весь следующий год. Как и мы все. Никто не мог забыть собственного предательства, ведь мы предали своего друга. Убили... Ровно через год мы все явились к своему господину.
- Я так понимаю, на этом моменте история заканчивается? - прерываю долгую паузу.
- Да. Сэппуку. Император распорядился похоронить нас здесь. А служащий ему шаман по приказу его величества нанёс эти печати, дабы наказать наши души. Уже минуло несколько сотен лет. Как видишь, символы почти стёрты. Я думаю, ещё век-другой, и мы сумеем разорвать эти оковы.
- Скажи, если бы ты вернулся в прошлое...
- То поступил бы также. Самурай не имеет права предать господина. Ты правильно понял: я жалею. Но жалею не о случившимся, а о том, что не сумел сразиться с лучшим из известных мне воинов ещё раз уже перед своей собственной смертью. Я стал тогда многократно сильнее. Возможно, имей я такую силу в тот самый день, многие мои люди не пали бы на том проклятом холме.
- Всё возможно, - философски пожимаю плечами. - Возможно, я помогу вам, но сам возиться с этими печатями не возьмусь. Попробую позвать сюда брата, когда он вернётся.
Мы говорили ещё долго. Похороненные самураи, чиновники, монахи и другие рассказывали о своей жизни, о прошлом. Их удивлял мои интерес, спокойствие и усидчивость. А, между тем, дивиться было особо нечему: я всё-таки не только ребёнок двенадцати лет, но ещё и взрослый девятнадцати. Немного? Не смертельно. Зато мозги имелись, как и расчетливость, и усидчивость, и многое-многое другое. Вот опыта жизненного не хватало - это да. Удивительно, как легко моя личность меняла приоритеты и базовые установки, перескакивая с ребёнка на взрослого и обратно.
Следующим пунктом моего маршрута был один полузаброшенный храм. В него я припёрся уже на следующий день. Впрочем, заброшен, как оказалось, он был не просто так. Встретив там зомби, сильно удивился, честно говоря. Зомби... Кто бы мог подумать? В каноне Фауст поднимал немёртвых, конечно, однако я не думал, что без шамана такое возможно. Оказалось - возможно. Какой-то дух использовал в качестве проводника своей воли собственное бывшее тело. Удивительно, да...