Сирин взболтал опустевшую флягу с раствором и огорченно пожаловался:
— Не получается… понятия не имею, что делать. Ну, невозможно выловить каждую букашку!
Мда, незадача. Вот когда пожалеешь, что еще не зима.
— А если отпугнуть? — поинтересовался я без особой надежды.
Агаи сжал пальцами виски, мотнул головой:
— Нет, не выйдет. Я не знаю заклинания, действующего с одинаковым успехом на комара и лису! И вообще в последнее время у меня все идет наперекосяк!
Возразить было нечего — маг сказал правду — и незачем: без меня нашелся тот, кто утешил. Андру деликатно тронул сирин за рукав:
— Не расстраивайтесь, Агаи. Ложитесь спать, завтра что-нибудь придумаем. Уверен, есть способ сделать купол более устойчивым. Кстати, не подскажете, что должен собой представлять в конечном итоге результат ваших трудов? Как вы хотите изменить заклинание?
Агаи пожал плечами:
— Я вижу только два пути… Первый — сделать купол более прочным, добавив воды. Но это тупик. Я сумею "нарастить" водяной слой настолько, чтобы животные ему были нипочем, но он не удержится в воздухе без постоянной подпитки, а вот на это моих сил уже не хватит. Разве что превратить воду в лед…
Андру возразил:
— Не пойдет. Тогда изменятся свойства и исчезнет невидимость.
— Я тоже так думаю. Второй способ… Не уверен, но можно поэкспериментировать с упругостью. Хотя не знаю, что мне это даст, — сирин огорченно махнул рукой: — Не могу сегодня больше думать. Сил нет, и в голове гудит. Надо поспать.
И покосился в мою сторону, ожидая, что скажу.
Я, подумав немного, огласил решение:
— Хорошо, задержимся еще на одну ночь. Без купола в степь соваться нельзя.
Андру улыбнулся магу:
— Спите спокойно, а я буду думать за вас. В голове вертится одна идея, надо всего лишь ухватить ее за хвост.
Маг снова посмотрел на меня, ожидая приказа. Пришлось кивнуть, выражая солидарность с упырем. Только после этого аптекарь отправился почивать.
Вампир глубоко вздохнул и проводил сирин задумчивым взглядом:
— Знаете, этот мальчик очень напоминает меня в далеком прошлом.
— Это чем же? Глупостью?
Упырь слегка улыбнулся:
— Желанием стать героем.
Я в ответ только хмыкнул:
— Значит, точно глупостью. Скажите, по опыту прожитых лет, она хоть лечится?
Князь рассмеялся:
— Не у всех.
Прищурил глаза и уставился мне за спину: на Эрхену. Она в нерешительности переминалась с ноги на ногу, словно хотела что-то сказать, но храбрости не хватало. Перехватив мой взгляд, девушка робко улыбнулась,
— Позже приду, не жди, — махнул я рукой и снова повернулся к вампиру.
Тот уже рассматривал ближайший куст. Я тоже присмотрелся.
Холода еще не пришли, и растения неохотно расставались с листьями: куст щеголял россыпью золотых "монет", притягивая внимание. Но вампира привлекло другое: между веток поблескивали в свете лун тонкие нити паутины. В середине изящного кружева сидел крупный паук, раскрашенный желто-черными полосами, словно тенями.
— Знаете, Дюс, иногда мне кажется, что люди ведут свой род от пауков. Так же плетут сети и поджидают подходящую добычу, а еще — пожирают друг друга.
На меня накатило чувство брезгливости. Пауки, даже маленькие, после памятных событий в лесу, не вызывали симпатии, поэтому я хмыкнул:
— Нелестное сравнение для нас.
Тем временем, вампир срезал ногтем былинку, подошел к кусту и осторожно ткнул ею хозяина паутины. То, на секунду замерев, подобрал под себя лапы, а потом торопливо рванул вверх и забился в трещину на коре.
Вампир иронично поднял брови:
— Совсем как люди.
— А вы, упыри, разве другие? — раздался за спиной напряженный голос. К нам подошел Рис.
Правитель вампиров повернулся, холодно взглянул на него и ответил:
— Истина ваша, Лаланн. Мы тоже произошли не от богов.
В глазах Андру на мгновение мелькнула насмешка, но когда он снова заговорил, тон оставался по-прежнему безукоризненно вежливым:
— Зато среди вас еще встречаются люди, похожие на кусачих ос. Но они долго не живут — их давят.
Рис в ответ на завуалированную угрозу растянул губы и хищном оскале, а я внутренне подобрался, готовясь вмешаться: ссора явно грозила перерасти в драку.
Вампир задрал породистый нос, готовясь выдать очередную фразу, полную скрытого яда, но вместо этого замер и резко повернулся к кусту. Правитель нежити буквально вперился взглядом в паутину, словно интереснее ее во всем белом свете ничего не существовало. Высокородный упырь долго разглядывал ловчую сеть, наконец победно улыбнулся, поклонился и небрежно бросив: