– Прикажете собрать обломки, выброшенные на берег? – осторожно спросил лейтенант.
Хозяин замка не слышал вопроса. Его не интересовали сокровища, ткани, мёд или золотые гульдены, спрятанные в недрах холька. Он слышал лишь сотни приглушённых криков о помощи, издаваемых умирающими, которые боролись за жизнь в ледяной воде. Мало кто из них умел плавать.
Наконец вопрос лейтенанта достиг ушей Лаури Тотта.
– Просто удостоверьтесь, что ведьма мертва, – мрачно ответил он.
– А мальчик?
– И мальчик.
Хозяин замка обернулся и посмотрел на лейтенанта и солдат, которые нерешительно переминались поблизости.
– Сколько раз нужно повторять?! – рявкнул он. – Убейте ведьму! Убейте мальчика! Убейте всех!
Лейтенант и солдаты отступили и отправились исполнять приказ. Остались лишь два чёрных как смоль ворона, каркающих на крыше башни.
– Всё кончено, – сказал сам себе хозяин замка и закрыл глаза, стараясь не обращать внимания на отчаянные крики утопающих.
Он не знал, что хуже: эти крики или же жуткая тишина, которая воцарится после того, как все умрут.
Лето
Призрак
РАЗНОЦВЕТНЫЕ ЗНАМЁНА НА СТЕНАХ ЗАМКА хлопали на ветру. Где-то звучала флейта. Воздух был наполнен восхитительным ароматом жареного миндаля и немецких колбасок.
Я неторопливо проезжал верхом мимо палаток бродячих торговцев и мастерских ремесленников, в которых оружейники ковали и подтачивали искривлённые доспехи.
От лошади исходило тепло. Я чувствовал, как попеременно сокращаются и расслабляются её мышцы. Мой блестящий вороной конь шёл сдержанным аллюром, копыта мерно цокали, а за моей спиной развевалась накидка из грубой алой саржи. Уверенный темп и моя статная осанка добавляли мне веса в глазах рыночной толпы, покорно уступающей дорогу моему коню.
Я удивился, когда внезапно у меня на пути возникла фигура. Это был невысокого роста шут, который паясничал и строил гримасы, тем самым привлекая всеобщее внимание. Как только он остановился передо мной, звон колокольчиков и погремушек на его костюме тут же стих.
– Кто это у нас тут? Рыцарь! Ну привет! – хрипло взвизгнул шут.
У него был шипящий голос, который казался нереальным и несколько отталкивающим. На его лице был нарисован череп, а глаза густо обведены чёрным. На нём был не обычный костюм шута, а нечто странное с чёрными перьями и кожаными лоскутами.
Шут уставился на меня оценивающим, даже немного угрожающим взглядом, одновременно почёсывая затылок деревянным мечом. К его капюшону были пришиты свисающие до земли уши, которые, по идее, раньше принадлежали некоему сверхъестественному существу.
– Великое колесо Фортуны повернётся, и ты умрёшь сегодня, — зловеще прошипел скоморох и начал напевать: – Ты тот, кто умрёт сегодня. Сегодня ты умрёшь…
Я состроил хулигану гримасу и отвернулся. Он этого не увидел, спасибо моему шлему.
– Смотри-ка, вот так ты умрёшь, рыцарь, – не унимался шут, подпрыгивая рядом со мной.
Он сунул деревянный меч между ног, будто оседлав воображаемую лошадь, и стал изображать выступление на рыцарском турнире. Затем, якобы получив удар копьём в сердце, он сделал кульбит назад и снова встал на ноги, как настоящий акробат. Проходящие мимо зеваки восторженно заулюлюкали, но у меня от этой пародии по спине пробежал холодок.
Ты тот, кто умрёт сегодня.
Это была всего лишь шутка, но слова эхом звучали у меня в голове.
Я тот, кто умрёт сегодня.
Я встряхнулся и, раздражённо вздохнув, продолжил путь. Не показывая виду, что волнуюсь, я миновал улочку, сплошь заставленную палатками с различными флагами, вымпелами и гербами. Повсюду, куда ни посмотри, оруженосцы помогали рыцарям облачиться в кольчуги и набедренники, усиленные стальными пластинами.
– Не сердись, благородный рыцарь! – послышался за спиной крик безумного шута. Он никак не оставлял меня в покое, словно тень смерти следуя за мной к деревянным воротам турнирной арены.
Облачённые в красивую форму оруженосцы, придворные слуги и лучники уже ожидали по краям арены. Мой конь заржал и кивнул головой в знак приветствия, когда я появился перед собравшимися.
Шут протолкнулся ко мне, схватил жезл, предназначенный для распорядителя турнира, и ударил им о землю так, что поднялась пыль.
– Что это за сброд в отрепьях здесь собрался! – громко воскликнул он.
Народ рассмеялся и воодушевлённо захлопал.
Всё больше зрителей устремлялось к возвышающейся трибуне летнего театра. Но вместо баронов, придворных, дворянок, священников и представителей низшего сословия ряды были полны весело переговаривающимися туристами. Прославленный средневековый фестиваль Расеборга снова собрал рекордную аудиторию.