На столе лежал толстый том. У книги не было названия, вместо него – лишь три фазы луны, нарисованные на обложке. Старый переплет с хрустом открылся – видимо, к старому фолианту давно никто не прикасался. Толстые страницы хранили истории, записанные от руки. Увлеченно читая, девушка погрузилась в жизнь Нордвуда, какой она была пару десятилетий назад.
Морин вымыла руки и поспешила досыпать трав в заварку: несколько листьев мяты и чабреца; дрожащим пальцем постучала по маленькой стеклянной баночке, из которой упала пара синих капель. Тетушка нервно обернулась и поспешила спрятать зелье в карман.
– Выпей чаю, сейчас чуть-чуть погадаем. Вас учили этому в приюте? – Тетушка достала с верхней полки карты. – В Нордвуде у каждого есть свой дар. Мой – знахарство и предсказания. Что бы ты хотела спросить у карт?
– А можно не произносить вопрос? – Эмма встревоженно оторвалась от книги.
– Конечно, просто закрой глаза и задай его мысленно. Я пока разложу карты.
Повисла тишина. Чейз послушно выполнила просьбу. У нее было много вопросов и переживаний, но больше всего девушку волновало другое: действительно ли Нордвуд – то место, в котором ей стоит оставаться?
– Ох, твой расклад… Предначертанного судьбой не изменить, – Морин цокнула. – Карта дома… Твоя карта дома – судьба. Не знаю, как это истолковать, давай посмотрим, что там у тебя с картой любви. Открывай глаза, уже можно смотреть.
Легкий свет лампы неприятно резал глаза, заставляя щуриться. Тетушка сосредоточенно изучала расклад. Ее растрепанные волосы выглядели смешно и несуразно. Но главное она уже сказала.
– Ох, деточка, твое предсказание не слишком приятное… «Не бойся своей любви, бойся чужой: она способна испепелить твою душу», – Морин помотала головой. – Чтоб только Брэйдены не были здесь завязаны. Твоя мать от них уже пострадала – не думаю, что и тебя затронет. Проклятие проявляется не на всех… Но будь осторожна! Хорошая моя, наверное, я тебя замучила своей компанией. Пройдись, посмотри город, а я съезжу на рынок, пока он не закрылся.
Серый, покрытый туманом город окутывал Эмму утренней прохладой. Новое место встречало ее привычным прибрежным климатом и старыми домами. Здания из серого, слегка облезшего кирпича сливались с близлежащими скалами. Казалось, что дома были построены очень давно. Настолько, что сложно предположить, сколько в них сменилось поколений. Каждый оттенок здания совпадал с чем-то окружающим. Это выглядело захватывающе. Гармония – мрачная, строгая и таинственная.
Внизу улицы стелилась дымка. Тетушка рассказывала, что время от времени город покрывает белая пелена. Северный туман: густой, непроглядный, предвещающий перемены, вселяющий тревогу и страх тем, кто боится, и дающий надежду тем, кто ждет. Ступая, Эмма не чувствовала никаких прикосновений, но густая масса двигалась, рассеиваясь ближе к телу. Еще полсотни метров – и девушка увидела океан. У нее перехватило дыхание. Под ногами оставался последний кусочек земли, за которым виднелся невысокий склон. Том точно хотел бы тут оказаться. Он всегда любил воду, ее безграничные просторы, глубину, силу. В груди неприятно защемило. Чейз тосковала, скучала по беззаботным дням в приюте. Но прошлое – это всего лишь наши воспоминания. Ими нельзя жить. Живя прошлым, ты убиваешь себя настоящего.
Внутри разливалось чувство тревоги. Что-то заставляло уйти с берега, торопиться покинуть это место. Эмма нерешительно направилась в сторону ближайших невысоких домов. Голова неприятно кружилась. Ей вновь мерещились вьющиеся нити магии. На этот раз они были кроваво-бордовыми. Тонкие, слабые, они едва не прервались на повороте. Между собой их соединили черные полосы темной магии.
Чейз шла вдоль узкой улицы. На скользкой брусчатке виднелись небольшие капли крови. Но больше всего девушку беспокоило легкое покалывание на запястье. Знак переливался легким алым свечением. От него исходило тепло, растекающееся по всей руке. Оно притупляло чувство волнения. Страх невидим, именно поэтому его сложно преодолеть.
За углом показалась небольшая площадь. Ее окружали трехэтажные дома, меж которых вились узкие улицы. Эмма невольно вскрикнула. Справа от нее, прижавшись к стене дома, стоял юноша – высокий, светловолосый. Развевающееся пальто обнажало свободную футболку, перепачканную бордовыми пятнами. С руки медленно стекала кровь.
– Черт возьми, что ты здесь делаешь? Уходи! Немедленно уходи! – хриплый, надрывающийся голос прозвучал еле слышно, будто ему не хватало силы.
Ведьма закрыла рот рукой, чтобы не кричать. Глаза незнакомца буквально горели ненавистью. Волосы растрепаны… Он небрежно стряхнул сочащуюся кровь с пальцев и сжал руки в кулаки.