– Но…
– Не нужно «но»… Ты точно сможешь мне помочь. Я прошу тебя, помоги, иначе там случится то, что произошло с твоей матерью!
Чейз ничего не понимала. На пару секунд ей показалось, что тетка окончательно сошла с ума, но чем ближе они подходили к дому, тем отчетливее слышались крики и ругань. В груди вспыхнуло неприятное, колкое, болезненное ощущение – Эмма чувствовала чьи-то страдания. Казалось, этот человек глубоко несчастен, истерзан, он звал на помощь. Хрупкая, измученная душа искала понимания и помощи, но разбивалась о ненависть и чью-то стальную злость.
– Постучи, тебе откроют, – тетушка облокотилась о край выступающей стены и закрыла глаза. Ей было дурно.
Чейз уже поднесла руку, чтобы постучать, но та распахнулась сама собой. Все затихло…
– Ступай и помни: все, что ты должна сделать, – зайти и найти их, остальное произойдет само собой.
– Что произойдет? А ты? Ты не зайдешь?
– Дверь открыта только для тебя, я не могу переступить порог. Брэйдены прокляли меня, мне не зайти в их дом. Ступай быстрее, не оглядывайся, просто заходи. Ты должна спасти эту душу. Спасти ее…
Глава 3
Четверть третьего
Оставив дверь приоткрытой, ведьма сделала шаг вперед. Просторная гостиная находилась в плену темноты: свет горел лишь на втором этаже, он врывался в холл тонкой полосой, но тут же рассыпался на сотню бликов в зеркальном отражении в начале лестницы. Помещение тонуло во мраке, оставляя зрению лишь призрачные силуэты, в которых едва ли можно было угадать, что это на самом деле. Вокруг царил страх.
Влажные от переживаний пальцы осторожно касались шершавой стены. Второй рукой Эмма закрывала ухо: истошные вопли давили на барабанные перепонки, растворялись паникой в ее груди, дурманили сознание. Ей казалось, что земля вот-вот уйдет из-под ног, но магические нити крепко обвивали наспех надетые и не до конца зашнурованные ботинки. Они питали ее энергией, направляя Чейз вверх по лестнице.
«Спаси душу, исполни предсказание».
Шепот раз за разом повторялся, заставляя Эмму верить, что этот безумный поступок имеет значение, что он важен. Вот только решимости не хватало – на несколько секунд Чейз замерла. Она взволнованно осмотрелась, обдумывая, что стоило бы убежать, пока есть возможность. Но Нордвуд живет вне времени: он сам решает, что и когда должно произойти. И вкрадчивый женский шепот, раздающийся в голове, снова и снова повторял: «Спаси…»
Эмма с тревогой оглянулась – никого, лишь тонкая магическая паутина еще сильнее обвила ее щиколотки. Их прохладные прикосновения становились болезненными: нити натягивались. Старый дом наполнился тишиной. Она обрушилась так внезапно, что сердце пропустило удар. Теперь в пустоте раздавались шорох прикосновений к рельефным обоям, учащенное дыхание и едва слышное тиканье часов, доносящееся из комнаты наверху. Твердые, наверное, мраморные ступени позволили подняться, не привлекая к себе внимания. Дрожащей рукой ведьма отворила дверь. Может быть, потом она еще тысячу раз пожалеет об этом. Но сейчас – это сейчас. Это время невозможно перемотать или остановить. Оно пройдет, оставив после себя лишь воспоминания.
Щелкнул замок, и на долю секунды Чейз ослепил резкий свет. Моргнув несколько раз, Эмма схватилась за стену, чтобы не упасть. Ее рука коснулась чего-то влажного, в комнате витал еле уловимый запах металла, а во рту чувствовался неприятный привкус железа. Магические нити оборвались посреди комнаты. Теперь тонкие лоснящиеся от влаги прожилки окрашивались в кроваво-бордовый оттенок. Чейз ахнула, но тут же закрыла рот дрожащей ладонью.
– И снова ты? – внезапный оклик эхом отразился от стены. Надрывистый, хриплый. – Тебе стоило бы уйти, отмеченная девочка. Уходи, оно того не стоит.
Анри смотрел в упор. Его голубые глаза начали медленно темнеть, приобретая угольный оттенок. Но дальше… Глазные яблоки залились чернотой. Он начал читать заклинание. Его тело, все его мысли излучали ненависть и боль, заставляя Эмму невольно сжиматься – она перенимала на себя эти эмоции, с ужасом оглядываясь вокруг.
Здесь царил хаос: разбросанные вещи, разбитая посуда, лоскутки дорогой белоснежной ткани валялись на полу. Взгляд невольно остановился на мужчине… Его широкий, волевой подбородок подчеркивала щетина. Волосы местами покрылись первой сединой, но в основном русые пряди смешались с багровыми полосами. Мужчина судорожно схватился за голову. Потерянный, растоптанный, в его глазах отчетливо читалось сумасшествие. Он был убит горем, которое забирало его рассудок.
Но хуже всего было другое. Посмотрев налево, Чейз невольно вздрогнула. На стене остался черный отпечаток. Такие оставляла магия проклятых или демонов. Пол был усеян щепками, битым стеклом и фарфором – смертельно опасной крошкой. А возле мягкого кресла лежала хрупкая на вид женщина.