Вокруг тусклых костров плясали какие-то темные фигуры, и Картер стал гадать, что же это за существа, ибо ни одна живая душа никогда не бывала в Ленге, и это место знаменито лишь виднеющимися издалека кострами и каменными деревнями. Плясуны неуклюже и медленно подпрыгивали, неистово и непристойно извиваясь и изгибаясь, так что Картер понял, почему смутная молва причисляет их к дьявольским порождениям и почему во всем сновидческом мире их жуткое ледяное плато вызывает такой страх. Когда птица шантак снизилась, в отвратительных фигурах плясунов внезапно прояснились знакомые черты, и узник напряг зрение, дабы разглядеть их получше, и напряг память, чтобы отыскать в ее глубинах какие-то намеки на то, где бы он мог видеть эти жуткие создания.
Они прыгали так, словно вместо ступней у них были копыта, а на головах у них вроде бы были нахлобучены парики и шапочки с рожками. Другой же одежды на них не было, но многие из них заросли косматой шерстью. Сзади у них болтались крошечные хвостики, а когда они глядели вверх, Картер заметил, какие у них непомерно широкие пасти. И тогда он понял, кто это и что на головах у них вовсе не парики и не шапочки. Ибо загадочные обитатели Ленга были соплеменниками зловещих купцов с черных галер, привозивших в Дайлат-Лин рубины, - тех полулюдей-купцов, которые служат рабами у лунных тварей. Это и впрямь были те самые темнолицые люди, которые когда-то подпоили и хитростью завлекли Картера на жуткую галеру и чьих сородичей на его глазах выстроили на грязных причалах в проклятом лунном городе и худых отправляли на самые тяжелые работы, а упитанных увозили в клетях, чтобы удовлетворить прочие нужды их жабообразных хозяев. Теперь Картер понял, откуда эти диковинные существа, и содрогнулся при мысли, что и Ленг известен тем бесформенным исчадиям Луны.
Птица шантак пролетела над кострами, и над каменными домами, и над нечеловеческого вида плясунами и взмыла над голыми пиками серого гранита и над мрачными пустынями скал. льдов и снегов. Настал день, и тусклое сияние низких облаков сменилось туманными сумерками северного края, а дьявольская птица упорно мчала его сквозь холод и безмолвие. Временами косоглазый купец заговаривал со своим крылатым носильщиком на жутком гортанном языке, и шантак отвечала ему клекотом, напоминавшим скрежет истолченного стекла. Пока они летели, равнинный ландшафт внизу сменился горами, и наконец они оказались над продуваемым всеми ветрами плоскогорьем, казавшимся крышей опустошенного необитаемого мира. Здесь, в сумеречной холодной тишине вздымались призрачные глыбы безоконных домов, окруженных каменными монолитами. В этих постройках не было ни намека на присутствие человека, и Картер, вспомнив старые предания, понял, что это самое страшное и самое непостижимое место на свете - уединенный доисторический монастырь, где живет в одиночестве неописуемый верховный жрец с желтой шелковой маской на лице, молящийся Великим богам и их ползучему хаосу Ньярлатотепу.
Мерзкая птица опустилась на землю, косоглазый спутник Картера спрыгнул и помог узнику спешиться. Картер теперь вполне догадывался относительно цели своего пленения, ибо этот косоглазый купец был посланцем темных сил, жаждущим предъявить своему повелителю смертного, который вознамерился отыскать неведомый Кадат и вознести молитву перед лицом Великих богов в их ониксовом замке. И вполне возможно, что именно этот косоглазый купец стал зачинщиком его давешнего пленения рабами лунных тварей в Дайлат-Лине и что теперь-то он готов сделать то, на что не осмелились спасительные коты, а именно отвести свою жертву на встречу с чудовищным Ньярлатотепом и рассказать, с каким упорством этот смертный ведет поиски неведомого Кадата. От Ленга и холодной пустыни к северу от Инкуанока, должно быть, совсем недалеко обитель Иных богов, и там все пути к Кадату тщательно охраняются.
Косоглазый был щупл, но гигантская лошадиноголовая птица следила, чтобы пленник подчинялся ему беспрекословно. Так что Картер послушно двинулся за ним и оказался внутри кольца высоких скал и потом прошел сквозь арочный проем в безоконный каменный монастырь. Внутри было темно, но мерзкий купец зажег небольшую глиняную лампу с омерзительными барельефами на стенках и повел пленника по извилистым узким коридорам. Стены коридоров были разрисованы страшными древними картинами, написанными в стиле, неизвестном земным археологам. После бесчисленных веков их краски ничуть не потускнели, ибо в холодном сухом воздухе страшного Ленга первобытные создания отлично сохраняются. Картер мельком глядел на них при тусклом свет лампы и содрогался, вникая в содержание их немой повести.
В этих древних фресках запечатлелась летопись Ленга, и рогатые и копытные и широкоротые полулюди кружились в адской пляске посреди позабытых городов. Тут бьии сцены из старых войн, в которых полулюди Ленга сражались с жирными алыми пауками из соседних долин, были тут сцены прибытия черных галер с Луны, и сцены порабощения обитателей Ленга жабообразными тварями, которые выпрыгивали из прибывших галер. Этим скользким серо-белым исчадиям ленгцы поклонялись как богам и никогда не противились тому, что их лучших и самых здоровых мужчин увозили в черных трюмах черных кораблей. Чудовищные лунные твари разбили лагерь на скалистом острове в море, и на одной из фресок Картер заметил изображение того самого безымянного острова, который встретился ему в море на пути в Инкуанок, той самой серой проклятой скалы, которую инкуанокские моряки старались обходить стороной и откуда всю ночь неслись жуткие завывания.
И еще на этих фресках был изображен большой морской порт, столица этих полулюдей, гордо вознесшая свои колонны среди утесов и базальтовых причалов, и красующаяся высокими храминами и высеченными из камня постройками. Огромные сады и окаймленные колоннами улицы тянулись от прибрежных утесов и от шести охраняемых сфинксами городских ворот к огромной центральной площади, а на площади стояли два гигантских крылатых льва, охранявших вход на подземную лестницу. Эти крылатые львы были изображены на многих фресках, и их могучие фигуры сияли в серых сумерках дня и в облачном сиянии ночи. И, шагая мимо часто повторяющихся настенных картин, Картер наконец-то понял, что же они изображают и что это за город, который полулюди воздвигли задолго до появления черных галер. Ошибки быть не могло, ибо предания сновидческого мира щедры и обильны. Вне всякого сомнения, этот первобытный город был легендарным Саркомандом, чьи руины обветрились и выбелились за миллионы лет до появления на земле первого человека и чьи два исполинских льва-близнеца вечно стерегут лестницу, ведущую из сновидческого мира в великую бездну.