– Почему ты следуешь правилам только тогда, когда тебе это выгодно? – насупилась я.
Коллега с сожалением развел руками: ну вот так получилось. Грешен, Тина́ви, грешен. Увы.
Я вернулась на место и оставшееся время речной поездки завороженно следила за тем, как Ловчий заполняет характеристику – загадочный рассказ о моей работе, сильных и слабых сторонах, а также профессиональных перспективах на его, куратора, взгляд.
Я сопела. Он ржал.
Так мы развлекались уже несколько месяцев, с тех самых пор, как закончились стандартные полгода моей стажировки в департаменте Ловчих.
Если что, Ловчими в Шолохе называют детективов по делам чужестранцев и представителей иных рас. Убийства и кражи, авантюры и таинственные исчезновения – вот классика нашей жизни. Кроме того, мы в отделе занимаемся всякими чуть более скучными делами вроде миграционных документов. И тайно следим за некоторыми гостями королевства. А других гостей – высокопоставленных – сопровождаем открыто, как телохранители.
Первые полгода в карьере каждого Ловчего – это тестовый период. Стажировка, во время которой тебя приписывают к кому-то из старших сотрудников ведомства. Ты помогаешь им во всем, даже можешь решать дела самостоятельно, – но ты все равно «малек», и твой куратор отвечает за тебя головой.
Если ты с успехом прошел стажировку, то тебя автоматически повышают до Младшего Ловчего. При взаимном желании ты можешь продолжить работать вместе с бывшим куратором. Если стажировка не удалась, с тобой попрощаются.
Но есть и третий вариант.
Мой.
Когда все полгода прошли хорошо, даже отлично, но… При этом имеются две проблемы, препятствующие повышению. Во-первых, полное отсутствие магии – обязательной штуки в Шолохе, колдовской столице леса. Во-вторых, тот факт, что изначально на работу я поступила обманом.
Поэтому, когда срок моей стажировки закончился, начальство надолго задумалось, что со мной делать.
– Тише едешь – дальше будешь, – наконец решил шеф департамента мастер Улиус. – Давай пока продлим твой статус «малька», Тинавушка. Этого нам никто не запрещает.
– А потом? – спросила я.
– Еще раз продлим. – Улиус задумчиво поскреб соломенную бороду. – И еще. Потому что иначе нам придется созывать комиссию, чтобы она решала, оставить тебя или нет. А мой опыт показывает, что комиссия куда беспощаднее отдельно взятых людей и больше всего на свете боится возникновения неоднозначных прецедентов… Предлагаю всеми силами оттягивать этот неприятный момент. Однако ты, Полынь, – наш полный шеф в цыплячье-желтом плаще-летяге повернулся к Внемлющему, – все равно начни потихоньку писать для Тинави полноценную характеристику. Да побольше, побольше деталей! Не убедим их, так усыпим, если час расплаты все-таки стукнет.
– А что, он может вообще не стукнуть? – засомневалась я.
– Я постараюсь придержать его молоток. У главы ведомства много дел, и не факт, что он вскоре заметит ма-а-а-аленькую карточку с информацией о твоем случае. Очень маленькую. Я сам ее напишу. Думаю, год-другой у нас есть.
Шли месяцы, и шеф снова и снова, беззаботно посвистывая, продлевал мою стажировку. Его помощница и заместительница госпожа Селия из Дома Сгинувших, не слишком любившая нас с Полынью, недобро поджимала губы, но молчала. Я вне рабочего времени усиленно развивала навыки, которые могли бы заткнуть мою профессиональную брешь в виде отсутствия магии, а Полынь вдохновенно писал характеристику.
Увлекся, кажется. Вон как иссиня-черными глазами сверкает.
Я хотела ехидно посоветовать ему пару подходящих для меня эпитетов – что-нибудь вроде «сногсшибательная» и «несравненная», но вместо этого сдавленно ахнула: мы обогнули излучину реки, и из-за деревьев наконец появился искомый остров.
– Кошмар, – емко прокомментировал куратор.
Дом лепрекона выглядел ужасно. Он был большой, сделанный под человеческий рост, занимал островок почти целиком и мог похвастаться одним, но весьма настойчивым мотивом: над каждым окном висели прибитые головы животных.
Да уж, кажется, господин Эндерлан Очоа и впрямь неприятный сосед.
Мы пришвартовали лодку и пошли изучать все это поближе. Дверь в дом была заперта, и на стук никто не ответил. Тогда я достала из волос заколку и под мутным взглядом мертвого оленя начала ковыряться в замке.
Когда дверь распахнулась, выяснилось, что внутри дом выглядел еще хуже.
Везде были чучела. Рассевшиеся на подоконнике индюки; неудавшийся лис в углу; ядовитый угорь, мертвым канатом брошенный в прихожей… Особенно жутким казался огромный аванк, будто спящий прямо посреди кабинета, – трехметровая зубастая тварь, житель речных омутов, похожий на помесь бобра с крокодилом.