В результате я предоставила им доступ к моей доверенной компании, которой я поручила поделиться с ними информацией, которую я спрятала. Поскольку я делилась этим по собственной воле, они только заберут информацию и оставят деньги мне — я не арестована, так что нет необходимости конфисковывать деньги. Честно и беспристрастно.
После этого заявления я почувствовала себя на две тысячи фунтов легче — я не сидела на бомбе замедленного действия, готовой взорваться в любой момент, и я помогла людям. Я довольна и тем, и другим.
Кен поцеловал меня в лоб и ушел с костюмами, говоря, что ему нужно закончить давать показания в участке.
Алекс не навещал меня. Совсем. Ни до того, как меня выписали, ни после. Я позвонила Джастину, когда была в больнице в первый день, поскольку Кен избегал этого вопроса, как чумы, и он утверждал, что не видел его и ничего о нем не слышал с тех пор, как они вместе спасли Кайлу из огня.
Кен уже уехал в участок. И я не могла позвонить Кайле, не после того, как усомнилась в ней, и не после того, как почувствовала себя виноватой в ее нападении. Для того, чтобы она простила меня, потребуется нечто большее, чем простой телефонный звонок с просьбой об одолжении забрать меня из больницы.
Алекс — пропал без вести. Итак, в списке моих близких друзей остался только Джастин.
— Привет, Джас. Ты можешь забрать меня из больницы? — спросила я его, когда он ответил после второго гудка.
— Конечно, — прощебетал он без колебаний. — Буду через несколько минут.
Пока я сидела там и ждала, вышла медсестра, которая была со мной, когда я проснулась.
— Извините! Фрейя, верно?
— Верно, — медленно произнесла я.
— Вот. Это оставили для тебя.
Я взяла протянутый конверт и в замешательстве посмотрела на него.
— Спасибо, — пробормотала я.
Перевернула его и достала открытку.
Это безвкусная открытка «Выздоравливай скорее» с розовым плюшевым мишкой, держащим воздушный шарик. От ее содержимого я замерла.
Фрейя,
Твои вещи в "Танцующем пони". Я не думал, что ты захочешь пойти в дом, а технически это все еще место преступления. Я боролся за то, чтобы получить то, что сделал, так что это немного. Мой грузовик там, можешь им воспользоваться. Он мне не понадобится.
— Алекс
Мое сердце подскочило к горлу, когда я перечитала открытку еще несколько раз. Я пыталась читать каждое слово так, как будто у него есть другое значение, но мне ничего не приходило в голову.
Джастин остановился передо мной и посмеялся над открыткой в моей руке.
— От кого это? Держу пари, это Донна. Розовый — ее любимый цвет.
— Алекс мертв? — прошептала я.
— Что? Нет!
Он выглядел сбитым с толку.
Я протянула ему открытку и наблюдала, как расширялись его глаза, когда он читал ее.
— Что за черт? — прошептал он.
— Какого хрена, в самом деле.
Он нахмурился и открыл свой пикап, пропуская меня внутрь.
— Тогда, наверное «Танцующий пони»?
Я медленно вдохнула и выдохнула, чувствуя, как жизнь наполнила мои легкие.
— Наверное, да.
Глава Двадцать шестая
ФРЕЙЯ
Я провела четыре ночи в "Танцующем пони", и все четыре ночи заканчивались тем, что я просыпалась вся в поту, все еще погруженная в воспоминания о крови Эрика, медленно ползущей ко мне, и мягком закате, сияющем сквозь темно-красную жидкость, постоянно проигрывающуюся в моем сознании. На пятый день по просьбе Эммы появилась доктор Дженна Мортон. Ее улыбка профессиональная, но понимающая. Я думаю.
— Итак, как у тебя дела? — спокойно спросила она, усаживаясь в винтажное кресло у окна, как будто я не выглядела как ад на земле — или как будто я пыталась выжить в нем. — Как ты себя чувствуешь теперь, когда у тебя было немного времени, чтобы осознать все это?
Она села на стул у окна, и ее светлые волосы сияли, как нимб.
— Отлично, — прошептала я с кровати.
Я не принимала душ с тех пор, как приехала сюда, и лучше спрячусь под одеялом, чем позволю ей почувствовать мой запах. Я не понимала, как это могло бы принести мне какую-то пользу.
— Хорошо. Хорошо… — она сделала пометку в своем планшете. — А как ты спишь?
— Фантастично.
Дженна несколько раз постучала ручкой по бумаге, прежде чем сочувственно улыбнулась мне.
— Фрейя, это был очень травмирующий опыт для тебя. Разговор об этом пойдет тебе только на пользу.
Я посмотрела на точку на стене позади нее и ничего не ответила.
— Почему бы нам не начать с того, что ты сейчас скажешь все, что у тебя на уме? Первое, что придет тебе в голову… скажи это.